Г.Г.: Ну, да. Он тусовался, был рядом. Был художником группы «Кино», официально им в «Рок-клубе» числился. И всегда хотел на сцену. Еще очень хотел быть знаменитым и успешным, конечно. Не упускал никакой, ни одной возможности, чтобы выйти на сцену и там посверкать. Его теория была: не важно, что ты там делаешь на сцене, как ты исполняешь ту или иную функцию, главное – ты засветился, и это уже работает на тебя. С этим я не очень согласен, конечно. Что можно наблюдать на примере Бугаева – что толку оттого, что он постоял на сцене с одним коллективом, другим – мне кажется, что лучше он от этого все равно не стал.
М.П.: Тимур как художник? Как вы его воспринимаете?
Г.Г.: Очень самобытный художник. Прекрасный глаз, отличный критицизм… Тимур – теоретик, конечно.
М.П.: Как вы считаете, с уходом Тимура возник вакуум в арт-среде?
Г.Г.: Конечно, возник, безусловно, возник. Ну, не то чтобы жизнь остановилась, это тоже не так.
М.П.: Жизнь вообще тяжело чем-то остановить…
Г.Г.: Но, на мой взгляд, он успел реализоваться и выразить себя максимально. Что очень достойно.
М.П.: А для вашей реализации – чем он был полезен, в смысле его помощи?
Г.Г.: Безусловно, полезен. Но вот как именно, я затрудняюсь сказать. Но… он проповедовал мафиозность, естественно, конечно. В этом смысле, например.
М.П.: Мафиозность?
Г.Г.: Да.
М.П.: Клановость?
Г.Г.: Клановость, да.
М.П.: То есть клановость помогает, чтобы выстоять в искусстве?
Г.Г.: Ну конечно… единомышленники. По-разному. На каком-то этапе, наверно, помогает… Но я не очень согласен с группами, направлениями. Все это очень здорово, но только на каком-то этапе.
М.П.: То есть все это заканчивается тем, что кто-то становится индивидуальностью, а кто-то уходит?
Г.Г.: Да. Или индивидуальность тащит за собой коллектив, паразитов. И, так или иначе, это обречено.
М.П.: Ученики – это тоже паразиты с этой точки зрения?
Г.Г.: Нет, Тимур видел во всем, конечно, пользу. Всех обращал в свою веру и, в каком-то смысле, использовал. Но при этом он давал гораздо больше, создавал возможности, говорил, что делать. Типа ты будешь делать это, ты – это, и все будет здорово. И мы наблюдаем какую-нибудь Ольгу Тобрелутс вполне процветающую. Да и Бугаев тоже. Правда, там не так все хорошо. Видимо, Ольга более талантливый ученик все же.
М.П.: Если попытаться сформулировать – кем для Вас Тимур был в вашей жизни?
Г.Г.: Ну, он был мой друг, коллега, компаньон, все что угодно. Большая часть моей жизни. Что еще можно сказать? Что-то мне в голову больше ничего не приходит… Какие-то общие вещи…Что я хочу сказать: он не был моим любовником, например… Я останавливаюсь, когда нет наводящих вопросов…
М.П.: Тимур как мистификатор – как вам такое?
Г.Г.: Иллюзионист, мистификатор, волшебник, маг, колдун, гипнотизер.
М.П.: Сильная личность! Но как вам кажется, что им двигало – интеллект или же внутреннее состояние души, которое все опережало, желание выразить себя?
Г.Г.: Карьеризм.
М.П.: Так сухо? Таланта то от него не отнять, в определенном смысле…
Г.Г.: И это тоже. Но карьеризм в таком элегантном смысле. Я так думаю – чувство юмора, удовольствия…
М.П.: Чему самому главному он вас научил, будучи другом, коллегой, компаньоном?
Г.Г.: Наверно многому. Но я не знаю… На конкретном примере? У меня все равно была своя точка зрения на все.
М.П.: Поэтому вы и были друзьями. Дружба подразумевает не подчинение, а диалог…
