Лежат на каталках человек десять.
У всех в жопах воронки.
Только я привязан и накрыт простынями, а они в больничных пижамах.
Кто спит, кто газету читает, двое в шашки играют.
Нас время от времени вывозят через другую дверь, по одному.
Я спрашиваю:
― Мужики, а чё там, дверью? Они говорят:
– Не боись, там консилиум идёт, нас всех на консилиум собрали, со всех районов Москвы.
Ну вот, лежим, в одну дверь ввозят, в другую вывозят.
Остаётся нас человек пять.
И вот, санитары подходят к мужичку, которого уже после меня привезли, я короче кричу:
– Э!
– Моя очередь!
Им пофиг.
Второго вывозят, я опять кричу:
Мужики, давайте в очередь!
Санитары говорят:
– Лежи не дёргайся, ты последний пойдёшь.
– Остаюсь я один.
Приходит санитарка, начинает шваброй водить. Хотел спросить её:
– Мол чё?
– Про меня забыли что-ли?
Незаметно взглянул на неё, молодая бабёнка, симпатичная, халатик облегающий, эротичный, а я тут лежу, с воронкой в жопе, неудобно как-то, не стал спрашивать, лежу, делаю вид что газету читаю.
Тут вдруг вбегают санитары, хватают тележку и везут меня, почти бегом, тележка громыхает, один воронку поддерживает, вдруг поворот, другой коридор, там темно как жопе, я ору, особенно на поворотах, потому что они на поворотах они воронку дёргают, и вдруг бах, свет прямо в глаза.
― Ослепительный, я аж зажмурился.
– Ввозят меня в конференц-зал, на сцену, тележку ставят так чтоб жопа была прямо под люстрой.
Встаёт профессор, который меня принимал, читает по бумажке мои данные, фамилию, возраст, год рождения, потом что-то непонятное читает, по латыни, потом обращается к президиуму:
― Коллеги, не хотите ли взглянуть?
– Они головами мотают, мол нет, не хотим!
– Тогда студенты, пожалуйста, ознакомитесь!
Подходят студенты, строятся в очередь, и по очереди заглядывают мне в жопу.
Потом из зала кто-то спрашивает:
― Экейшент, хай лайв ю филин?
Ко мне подходит переводчик с микрофоном, переводит:
― Пациент, как вы себя чувствуете?
И подносит мне микрофон.
Я говорю:
– Нормально!
Переводчик:
– Ит ол райт!
Все хлопают, смеются!
Профессор кивает санитарам:
– Мол, всё увозите!
Меня увозят, я говорю:
― Воронку хоть выньте, всю жопу порвали!
Воронку вынимают, ремни отстёгивают, везут по коридору, вестибюль оказывается буквально в дух шагах, вот выход, санитары выходят вместе со мной на улицу, закуривают сигареты, я вижу жену с коляской, она машет мне рукой улыбается, санитары по очереди пожимают мне руку, и я спускаюсь по ступенькам на улицу…
…После такой истории конечно хочется выпить, а денег уже ни у никого нет, но тут Петрович, слесарь шестого разряда, известный своей прижимистостью, открывает свой шкафчик, и бах на стол пол канистры технического!
― Пейте суки!
Открывает пробку, наливает себе стакан, выпивает залпом.
Одевает куртку, шапку, идёт к двери. Уже в дверях оборачивается и говорит нам со злостью:
– Щенки бля!
– Мимо он проходил, на полчаса зашёл…
– Меня там три месяца продержали!
– И плачет.
