«Общее может быть представлено внешне как нечто общее, повторяющееся во множестве частностей. Однако внутренне и более глубоко оно понимается тогда, когда оно понимается как творческий элемент, лежащий в основе различных образований».
Основой, на которой зиждется реализм Дюринга, является закон спецификации. Поэтому главная проблема, которую необходимо решить, заключается в том, насколько распространяется действие этого закона и действительно ли он обязательно связан с реалистической концепцией. В том, что спецификация действительно существует, вряд ли можно сомневаться: ведь если бы даже в смысле того идеализма, который современное естествознание давно разрушило, захотелось оторвать субъекта от природы и отрицать объективное значение понятийных образований, объективирующих внешний мир, то и в этом случае перед глазами повсюду в рамках сознания оставались бы родовые группировки. Не является ли чувственность уже настолько четко определенной, что не может возникнуть никаких споров или разногласий по поводу расположения состояний сознания, входящих в ее область? Разве ощущения, передаваемые глазом, не отличаются от ощущений звука, а последние – от ощущений запаха и вкуса, в то время как восприятия каждой из этих групп согласуются между собой до такой степени, что ни один человек никогда не сомневался в их сходстве? Разве протяженность в пространстве, которая является существенной характеристикой всех наших восприятий внешних вещей, не придает им совершенно особый характер, который легко отличает их от восприятий внутренних состояний души и заставляет рассматривать их как родственную, определенно отличную группу? А теперь к отношениям в самом пространстве! Если бы они представляли собой лишь хаос сходств и различий, путаницу без конкретизации, без возникновения и различения подобных сущностей, разве можно было бы представить себе строгую науку геометрию, в объектах которой должны быть распознаны концептуальные творения, но не произвольные абстракции, а роды, глубоко укорененные в природе нашего восприятия? Кто сможет спутать линию с поверхностью, поверхность с твердым телом, одно- с двух-, двух- с трехмерными пространственными формулами? – Отрицать спецификацию – значит, по сути, неверно оценивать основы собственного сознания. – Человеческое сознание, однако, не стоит вне природы, как чуждый дух, отстраненный от ее законов; Являясь продуктом той же творческой причины, которая отражается в сознании, его продуктом, как материя, оно также подчиняется тем же законам, которые определяют формирование явлений в космическом целом, и хотя не представляется допустимым переносить все особенности, которые предлагает духовная жизнь, возникающая из усложнения многообразных факторов, на причину физических процессов, тем не менее каждое событие по эту сторону границ интеллекта должно рассматриваться как возможное и реальное событие в царстве природы. Из этого следовало бы, что спецификация неоспоримо реальна, по крайней мере, в одной из сфер всеобъемлющего существования природы – в психике. Однако успокаиваться на этом нельзя. Вопрос о том, являются ли роды, которые познающий интеллект различает в природе, просто произвольными абстракциями и комплексами, возможно, также схемами восприятия, обусловленными указанной только что познавательной способностью, или же эти различения [определения – wp] вне интеллекта действительно соответствуют группам вещей и процессов, однородных между собой и резко отличающихся от других, не может быть отброшен или отодвинут всеми проповедями идеалистов о непознаваемости, если не нереальности, вещи-в-себе. Только субъективизм, претендующий на критичность, а на самом деле застрявший в зачатках критицизма, захочет отодвинуть этот вопрос или ответить на него в ином смысле, чем тот, которого придерживается Дюринг, согласно которому конституция вещей реального мира сама по себе является систематической, а система, опирающаяся на спецификацию как на неизменное основание, есть «универсальная форма многообразно разветвленного бытия». Любое сомнение в трансцендентной реальности закона спецификации было бы равносильно отчаянию в знании и даже в приблизительном познании мира.
