Декарт начинает с наблюдения за куском твердого воска, свойства которого, цвет, холодность, твердость и т. д., ясны и очевидны. 13Но если поднести его к огню, все эти свойства меняются, запах исчезает, цвет меняется, форма разрушается, размер увеличивается, он становится то жидким, то твердым; и если по нему постучать, он больше не издаст ни звука: Чувство-образ, которое я называю воском, стало совсем другим. И все же я утверждаю, и никто не захочет этого отрицать, что воск остался прежним, что его сущность, которая составляет его идентичность, осталась. Очевидно, что эта сущность не совпадает ни с одним из отдельных свойств воска, проявляющихся в органах чувств, и не является просто совокупностью всех их, запечатленной в имени. 14Поэтому чувственность не может дать нам никакой информации о ней. Но что же остается в качестве субстанциальной или сущностной природы воска после вычитания всех чувственных определений? Отвечает Декарт: Понятие этой самой изменчивости, которое может быть постигнуто только мышлением, потому что оно только постулируется мышлением. До этого момента анализ неоспорим и логически продолжен, что приводит к трансцендентальной логике Канта, который теперь определяет субстанцию как понятие понимания, с помощью которого становится возможным суждение, утверждающее тождество явлений в месте и времени. Но решающим моментом у Декарта является то, что он требует протяженности как существенного, как необходимого и фактически единственного необходимого атрибута ментального понятия субстанции, в той мере, в какой она действительна для реальности природы. И здесь кроется целый ряд трудностей, которые возникают повсюду в системе. Сначала может показаться, что пространственность не могла быть включена в число первичных детерминаций субстанции, поскольку форма воска была признана изменчивой так же, как и его качества в чувственном восприятии. Но Декарт признает и другое понятие пространственного размера, которое дается не воображением, а математическим мышлением. Идея многоугольника должна быть отделена от многоугольника, воспринимаемого органами чувств,15 так же как образ солнца, который я вижу, должен быть отделен от идеи солнца, которую создают расчеты астрономов, 16и действительно эти идеи в конечном счете основаны на определенных идеях, вытекающих из основных законов моего ума, которые Декарт называет врожденными идеями, notiones communes,17 и противопоставляет как третий класс двум другим, сенсорным идеям и тем, которые формируются нами. Хоббс уже заявил протест против такого использования языка, и его аргумент, который отнюдь не является простым спором слов, как понимает его в своем ответе Декарт, резко подчеркивает тот момент, от которого все зависит в данном контексте. Та вторая идея солнца, которую дает математическое рассуждение, не отличается от первой, чувственной, так, как утверждает Декарт; скорее, это лишь «дедукция на основе аргументов, которые учат нас, что идея солнца была бы во много раз больше, если бы ее рассматривали из соответственно большего количества». 18Другими словами, операции мысли, определяемые ее собственными законами, не ведут за пределы данного чувственного зрительного образа к новому, чистому зрительному образу. Объективность, содержащуюся в расчетах астрономов, можно представить себе только по аналогии с сенсорными данными, на основе которых производился расчет. Астрономическая концепция солнца – это воплощение правил представления сенсорных данных как связанных между собой таким образом, что реальное восприятие, осуществляемое в обычных условиях, становится объяснимым. Таким образом, несколько загадочная идея солнца второго порядка может быть разрешена исключительно на два компонента различного происхождения. Первый – это сумма законов, отношений и пропорций, которые относятся к солнечному телу в той мере, в какой оно мыслится независимо от наших чувств, и действительно, эти пропозиции могут быть выражены полностью без прямой ссылки на восприятие, поскольку они содержат только отношения и поэтому достаточно определены в своем формальном аспекте мыслью, которая всегда является относящейся и соединяющей.
