Германская модель военных реформ - страница 9

Отмеченным выше другим условием успешного проведения реформы должна стать относительно спокойная внешнеполитическая обстановка как минимум на протяжении большей части (особенно пиковых фаз оных) преобразований. А если таковые остро потребуются в ходе крупномасштабного конфликта? Одна ситуация возникает, если в ходе него беспрерывно, а точнее, без сколько-нибудь длительных пауз ведутся активные боевые действия на широком пространстве, причем наличествует непосредственная угроза для территорий самой страны. В этом случае у государства два основных варианта: попытаться «дотянуть» до заключения мира / перемирия с имеющейся военной организацией (в этом случае степень жёсткости условий будет во многом обусловлена уровнем её устаревания и ослабления) либо, напрягая все силы, всё же перестроить её, но неизбежно ценой исключительных усилий. Вариант выбирается в зависимости от конкретной обстановки, а главное – критичности данного военного конфликта для сохранения государства в принципе. Так, в случае Первой мировой войны пришедшие к власти большевики, остро нуждаясь в передышке для создания с почти нулевой отметки своих вооружённых сил, пошли на заключение тяжелейшего Брестского мира (3 марта 1918 г.) с Германией и в целом Четверным союзом. В данном случае СНК оказался перед сложнейшим выбором: либо потерять значительные, весьма развитые, территории на западе страны, либо, по сути, лишиться всего – по достижении понимания этого руководством РКП (б) в целом (а не только В. И. Лениным) и был выбран первый вариант как единственно возможный[41]. При этом была очевидна неготовность – не в силу нежелания, но вследствие отсутствия достаточных ресурсов в условиях продолжения борьбы Германией на Западном фронте[42] – Второго рейха и его союзников (точнее, практически уже сателлитов) к оккупации всей территории бывшей Российской империи и слому устанавливаемой Советской власти. Совершенно иная картина наблюдалась в ходе Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: нацистский Третий рейх желал поработать народы Советского Союза, уничтожить в принципе его государственность, т. е. речь шла о выживании Отечества в принципе. В этой связи руководство СССР во главе с И. В. Сталиным сумело провести глубокие преобразования, в том числе в экстренных условиях осуществить те планы реформы, которые были задуманы ещё перед Войной и доказали правильность на практике – они были осуществлены в окончательном виде в ходе «коренного перелома»[43]. Однако завершение преобразований (с частичным изменением их траектории) оказалось исключительно тяжёлым испытанием для страны в ходе первого периода Войны.

Качественно иная ситуация возникает, когда наблюдаются длительные промежутки без ведения активных боевых действий – прежде всего, на территории самого государства, осуществляющего военную реформу. В этом случае появляется возможность успешно её провести. Характерный пример – первый этап Северной войны, т. е. временной отрезок 1700–1708 гг. между «Нарвской конфузией» и вторжением основных сил шведской армии во главе с Карлом XII в Россию. К началу Северной войны Петр Первый уже утвердился в понимании необходимости создания регулярной армии (а не полков «нового строя», имевших многие элементы непостоянных войск), однако окончательный путь её создания ещё не был определён: силы под Нарвой включали и старые стрелецкие полки, и частично переформированные войска «иноземного строя». После поражения под Нарвой основные силы «военной машины» Карла XII более чем на пять лет «увязли» в Речи Посполитой, тем самым не представляя непосредственной угрозы для России. Это время было использовано Петром I для проведения основного этапа военной реформы: была создана структура регулярной армии (фузилёрные и гренадёрские полки в полевых пехотных войсках, драгунские – в кавалерии, учреждены отдельные артиллерийские части), определена новая система её комплектования (посредством рекрутских наборов)