– Гришенька, это было в детстве, а сейчас она девица на выданье, она не может так себя вести, – возмущалась Муза Карловна.
– Не спорь, – настоял на своем Григорий Павлович.
– Гришенька, ты куда собираешься? – заметила Муза, как муж взял свой кофр.
– Меня больные ждут, – возразил муж.
– Твоим главным пациентом должна стать дочь, – настаивала Муза Карловна.
Доктор Лепехин строго посмотрел на жену, а затем развернулся и поехал в больницу, а дочку оставил на попечение взвинченный мамаши.
– Дашка, принеси мне капель от нервов, – крикнула хозяйка, пытаясь успокоиться.
***
– Барыня, гости пожаловали, – объявил Тарас, исполняющий в доме Лепехиных обязанности дворецкого.
Следом за Тарасом в гостиную прошел полковник Штефан Вайс и его сын, русоволосый, зеленоглазый юноша, примерно тридцати лет отроду на первый взгляд.
– Тарас, пригласи Татьяну Григорьевну, – приказала Муза Карловна.
Таня зашла в гостиную, сделала молча книксен, подсмотрела его у Дашки, и как положено высокородной барышне, чинно уселась в кресло.
– Доброе утро, Татьяна Григорьевна, Муза Карловна, – обратился к дамам улыбающийся Марк. Полковник манерно кивнул.
– Рад видеть вас в полном здравии, – перевел взгляд на предмет своих воздыханий Марк. Таня ему нравилась еще с детства, и он сумел уговорить отца, посвататься к Лепехиным.
– В том то и дело, уважаемый полковник, Танюша пока не совсем здорова. Доктор Вострокнутов говорит, что у нее спазм голосовых связок. Она пока не может говорить из-за всех этих нервных потрясений, – обратилась к старшему Вайсу Муза Карловна.
– Молчаливая жена – дар богов, – хохотнул полковник.
– Что ты этим хочешь сказать, папа, – надулся Марк, и со стороны стал напоминать обиженную барышню.
– Только, о том, как тебе повезло, – продолжил улыбаться полковник.
– Так какие прогнозы дает доктор Вострокнутов по поводу здоровья вашей дочери? – посмотрел тот на Музу Карловну.
– Он ничего по поводу сроков не говорит, – опустила взгляд женщина.
– Жаль, жаль, ну ничего, сынок, не расстраивайся, без жены я тебя не оставлю, у нас на примете была еще Прасковья Коровина, помещика Коровина дочка, – посмотрел полковник на сына.
Марк скорчил такую гримасу при упоминании Прасковьи, что стало понятно, он не горит желанием, становится ее мужем, от слова, совсем.
Муза Карловна от таких слов поперхнулась собственной слюной, видимо содержимое ядовитой железы попало в горло.
Июньская жара набирала обороты, о кондиционере не приходилось и мечтать, Танечке, конечно. Остальные про такое чудо техники даже и не подозревали. Муза Карловна приказала Даше принести веер для нее и для Татьяны Григорьевны. Даша, поторопившись выполнить распоряжение барыни, неплотно прикрыла за собой дверь Таниной комнаты, чем не преминул воспользоваться соскучившийся по хозяйке Чарли, и ломанулся в гостиную быстрее служанки. Даша подошла к Татьяне Григорьевне, чтобы передать веер, запнулась за вертевшегося в ногах пса и полетела прямо на колени Марку. Не ожидавший этого, парень вскрикнул, стушевался и залился краской как девица. Таня хихикнула и извинившись, выскочила из комнаты.
– Вот, – рассмеялся полковник. – А всего-то надо было девочку рассмешить, чтобы она поправилась.
– Я так понимаю, мы можем обсудить размер приданого, – напомнил он о свадьбе…
Ладно, оставим Танюшу готовиться к важному торжеству.
Тем более что приближалось третье июня, православные жители Вятки, а также паломники из близлежащих деревень и уездов собирались кучками на площади перед Спасским Собором. Собор служил важным местом для проведения церковных служб и обрядов. А сегодня, получив благословение у настоятеля храма, народ, всей массой, напоминающей тело огромной анаконды, медленно двинулся по дороге в сторону реки Великой. Началось паломничество к иконе святителя Николая Чудотворца в село Великорецкое. Своими корнями оно глубоко вросло в историю, и было традицией задолго до 1894 года. И дожило до века двадцать первого, чему я являюсь настоящим и живым свидетелем. Так как хаживала в этот Крестный ход не один раз.
