– Гляньте, это безденежник – он от испуга и нервных потрясений, это тысячелистник – он раны врачует, крапива – кровь останавливает, о ромашке вы сами знаете, – показывала старуха.
Мы набрали трав целые корзины, и вдруг наш ворон громко каркнул.
– Ступайте скорее, нас Феоклист зовет. Пройдя поляну, снова забрались в непролазные дебри, длинные подолы юбок цеплялись за каждый куст.
– Черт, как же джинсов не хватает, может брюки в моду введем, – предложила Таня.
– Не призывай черта, явится ведь. В сундуках ваших амазонки для верховой езды я видела, с мужскими портками, срам один, – выдала нам старуха.
– Мы, что, должны уметь верхом на лошадях скакать, – по-своему оценила Наташа услышанное.
– И музицировать, – рассмеялась я.
– А вы что, не умеете ли? – удивилась старуха.
– Нет, – хором ответили мы.
– Да что же вы за неучи такие, чему вас там в вашем веке обучали, – злилась старуха.
– Ну, почему, мы вполне прилично играем на нервах, – резюмировала я.
– Умная, вижу, – язвительно бросила она.
Я поспешила отскочить в сторону.
Ее клюка, на которую она опиралась всю дорогу, взмыла вверх. Теперь Эльга пыталась меня ей стукнуть, но дотянуться не смогла.
– Бить детей, непедагогично, – выдала я, косясь на старуху.
– Дитятки, – хмыкнула она.
– Учились бы усерднее, без побоев бы обошлось, – возразила старуха.
– Мы так не договаривались, и не напрашивались в эти тела, это вы нас сюда призвали, и будьте добры вести себя адекватно, – выдала Наташа.
А старуха еще сильнее разозлилась, – Продолжай-ка разговаривать мне.
Ворон сидел на толстой ветке ольхи и вслушивался в нашу перепалку.
– Кого ты мне привел, – бросила старуха на него косой взгляд.
– Не гневайся, хозяйка, они разумные, университеты окончили, – пытался успокоить ее Феоклист.
На верхней ветке было гнездо. Туда периодически залетали и вылетали черные как смоль воронята.
– Лезь, выбирай, – приказала старуха Наташе.
Наташа обошла вокруг дерева, потрогала на прочность нижние ветки и отошла в сторону.
– Феоклист, а ты не мог бы мне помочь выбрать фамильяра, – попросила она, косясь на старуху.
Ворон подлетел к гнезду, схватил одного птенца и выронил его прямо в ладошки Наташе, которые она подставила лодочкой.
– Имя фамильяру придумать хватит толку? – вопросительно посмотрела старуха на Наташу.
– Нарекаю тебя Лок, – выдала пафосно Наташа.
– Что за клок сей, – удивилась старуха.
– Не клок, а Лок, жил такой философ в семнадцатом веке Джон Локк, вот в честь него и назвала, – начала объяснять Наташа.
– Все у вас с выкрутасами, одно слово – аристократки, что в этом веке, что после, – покачала головой Эльга.
Мы возвращались домой, когда старуха продолжила нас учить.
– Общайтесь с фамильярами, со временем они начнут вашу речь разуметь и ответ дадут. А до тех пор наблюдайте. Фамильяр чует зло, и, если против вас кто намеревается на лихое, он вам подскажет. Ваших сродственников он тоже распознает, ведь призван охранять ваш род, а уж зов крови он завсегда определить сможет, – учила нас Эльга, по пути притаптывая пыльную траву.
– А если родственник затаил зло? – спросила я.
– Защитит, – обнадежила старуха.
– Постойте чуток, надо к трясине наведаться, – оглядевшись, позвала нас Эльга сделать небольшой крюк. В одном месте Хлыновка разлилась и заболотилась. Вот туда-то мы и направились.
– А-а-а, – закричала Таня, первая увидев гадюку. Мы отскочили следом.
– Вот вы то мне и требны, красавицы мои, – заулыбалась Эльга. Мы втроем поежились и переглянулись.
