– Ну ты, Гриша, загнул. Нам только ядерного взрыва не хватает. Мы же накачивали излучатель взрывом. Сколько взорвали фотодиссоционных лазеров, не счесть! Хорошо, что все в безлюдной местности, в этом Тюра-Таме, в казахской степи. Ты знаешь, я думаю, что всё-таки можно сделать такой генератор, который бы закачивал процентов восемьдесят своей мощности в излучатель. И тогда не придётся ничего взрывать, мощность когерентного излучения будет высокой.
– Наверное, можно, Саш, сделать. Меня не оставляет мысль, что мы ещё почти ничего не знаем о природе формирования излучения. Да, Фёдоров объяснил, да, квантованные уровни, но есть что-то ещё, что предстоит найти. А пока что придётся, наверное, сворачивать работы по уничтожению боеголовок. Ты же всё объяснил комиссии: при взаимодействии излучения с обшивкой возникает плазма, которая немедленно экранирует боеголовку от этого излучения. И чем больше мощность, тем больше плазма, тем больше экранирование. Замкнутый круг получается.
– Ты хочешь свернуть работы?! А ты с глузду не съехал случайно, а? Белены объелся? Мы по этой программе продвинули лазеры, как никто в мире. У нас теперь и полупроводниковые, и неодимовые, и газовые, и… только чёрта с лазерными рогами не хватает. А ещё интерферометры, дальномеры, системы наведения. А сколько предприятий на эту тему работает, забыл? И ещё ты забыл, наверное, самое главное: нас теперь во всём мире называют основателями квантовой электроники. Мы первые, Гриша, первые во всём мире, даже в хвалёных Штатах нет того, что есть у нас. А ты хочешь перекрыть финансирование? Программу эту возглавляет сынок сам знаешь кого, ну и пусть возглавляет. Министр обороны поздравлял нас, когда мы в этом Тюра-Таме попали в пятикопеечную монету? Поздравлял. Если надо, покажем ещё какие-нибудь фокусы. А всем надо говорить, что ещё немного, ещё чуть-чуть – и всё будет хорошо. Электронику лазер выжигает? Выжигает. Выводить из строя технику неприятеля может? Может. Что ещё надо? А мы дальше продолжим исследования.
– Саша, а ты не боишься, что нас назовут очковтирателями, а? Да я первый отправлюсь рубить лес в солнечный Магадан.
– Не трусь, этого сейчас не будет. Времена не те, руководство другое, да и результаты у нас есть, есть что показать. А кроме того, Гриша, я хочу тебя убедить в том, что самое перспективное для страны применение лазера ожидается в народном хозяйстве: в станкостроении, связи, медицине. Именно в своей созидательной ипостаси, а не в военных целях лазер войдёт в каждый дом советского человека. Так что у гиперболоида обнаруживается самое что ни на есть мирное предназначение. И огромное непаханое поле по использованию в различных отраслях. Там, где лазер будет создавать, а не сжигать или уничтожать. А на программу ты не покушайся: на мирные цели денег не дадут, а на военные – пожалуйста! Так что дальше будем работать, товарищ академик Васин.
А потом они долго смотрели друг на друга, и неожиданно оба рассмеялись.
– А не принять ли нам по пятьдесят за лазерную программу? – спросил Еремеев.
– Нужно принять, только давай сначала за женщин, ладно? И по сто пятьдесят, – ответил Григорий.
– За баб так за баб, доставай!
Григорий отпер небольшой сейф, извлёк на свет божий бутылку туркменского коньяку, налил по стопочке и провозгласил тост за женщин.
– А теперь давай за нас, за мужиков!
Звякнули стопочки, оба крякнули, посмотрели друг на друга и улыбнулись.
