Главное желание короля - страница 5



– Знакомы вам эти артефакты?

Она напряглась.

– Артефакты, ваше величество?

– Подумайте, – настаивал король. – Мне сказали, что они принадлежали вам. Точнее, наверное, графу Рендину, вашему покойному отцу.

Вивьен вздрогнула.

– Вы сказали «артефакты»?

– Да. Придворный маг уверяет меня, что это волшебные артефакты из коллекции графа Рендина.

Король скрестил руки на груди.

– Откуда они у вас?

– Из ломбарда. Кто-то пытался сбыть краденое.

– Его поймали? – быстро спросила Вивьен.

Угрозы того, кто скрылся с артефактами графа, похищенными из сейфа, вновь зазвенели у нее в ушах.

Филипп вгляделся внимательнее.

– Почему вас это беспокоит?

– Ах, ваше величество… Вы простите меня, если я отвечу на ваш вопрос в другой раз. А сейчас вы ответьте мне, если мы с вами придерживаемся нашего уговора.

Вивьен знала, что это звучит очень дерзко. Она снова посмотрела королю в глаза, ища признаки гнева.

– Хорошо, – протянул он. – Скорее всего, бедняга сбежал, как только магическая сигнализация оповестила всю округу, что ценности он принес краденые. Они ведь были украдены, так? Но почему вас так волнует его судьба?

– Меня не… Ваше величество, возможно, я расскажу вам позже.

– Возможно?

– Возможно. Или вы мне прикажете и я расскажу вам немедленно, и мы забудем о нашем уговоре.

Филипп засмеялся. Смех его звучал не зло, а скорее удивленно. Но слова оказались жесткими.

– Нет, графиня, диктовать условия королю вы не будете, – сказал он ледяным тоном. – Манипулировать мною пытались не раз. Этого я не терплю.

– Простите, ваше величество, – отвечала Вивьен без особого раскаяния.

Разговор развивался как-то чересчур стремительно, и она не успевала обдумать, что происходит. Если бы у нее было время, она бы уже сто раз умерла от ужаса. А теперь ее словно черт толкал под локоть. Она не собиралась говорить королю, что ему эта «сделка» нужнее, чем ей; у нее и в мыслях не было его шантажировать – у нее язык не поворачивался поведать ему все, что произошло в ее жизни так недавно. Если его мимолетный каприз уже улетучился, что ж, так тому и быть.

Их взгляды схлестнулись. В его серых пронзительных глазах Вивьен увидела – или ей почудилось – разочарование и упрек. Как ни крути, Филипп вдруг удостоил ее доверием. И, несмотря на то что за ней не было никакой вины, она решила оправдаться.

– Это не попытка манипулировать, – сказала она. – Мне просто пока… невыносимо говорить об этом. И, если мы пытаемся изобразить из себя друзей, друзья не оказывают друг на друга давление.

– Мы пытаемся изобразить из себя друзей, – повторил Филипп, и его губы дрогнули – от гнева ли, или от других сдерживаемых чувств? Потом он вскинул голову. – Вы, конечно, правы, графиня. У короля нет и не может быть друзей. Только притворство, и то – в лучшем случае. Благодарю за напоминание.

Вивьен судорожно затянула на груди углы шали. Что же это такое? Каждое слово оборачивается против нее, и она падает все ниже и ниже в глазах короля! И это после того, как Филипп по какой-то непостижимой причине был с ней откровенен. Она все испортила, безвозвратно испортила. Извиняться или пытаться объясняться дальше было бесполезно. Бессмысленно.

К глазам подступили слезы – они теперь всегда были где-то близко, но неимоверным усилием воли Вивьен загнала их глубже. Не хватало только устроить истерику во время высочайшей аудиенции.

– Итак, графиня, – сказал как ни в чем не бывало король. – Артефакты.