Главное желание короля - страница 5
– Знакомы вам эти артефакты?
Она напряглась.
– Артефакты, ваше величество?
– Подумайте, – настаивал король. – Мне сказали, что они принадлежали вам. Точнее, наверное, графу Рендину, вашему покойному отцу.
Вивьен вздрогнула.
– Вы сказали «артефакты»?
– Да. Придворный маг уверяет меня, что это волшебные артефакты из коллекции графа Рендина.
Король скрестил руки на груди.
– Откуда они у вас?
– Из ломбарда. Кто-то пытался сбыть краденое.
– Его поймали? – быстро спросила Вивьен.
Угрозы того, кто скрылся с артефактами графа, похищенными из сейфа, вновь зазвенели у нее в ушах.
Филипп вгляделся внимательнее.
– Почему вас это беспокоит?
– Ах, ваше величество… Вы простите меня, если я отвечу на ваш вопрос в другой раз. А сейчас вы ответьте мне, если мы с вами придерживаемся нашего уговора.
Вивьен знала, что это звучит очень дерзко. Она снова посмотрела королю в глаза, ища признаки гнева.
– Хорошо, – протянул он. – Скорее всего, бедняга сбежал, как только магическая сигнализация оповестила всю округу, что ценности он принес краденые. Они ведь были украдены, так? Но почему вас так волнует его судьба?
– Меня не… Ваше величество, возможно, я расскажу вам позже.
– Возможно?
– Возможно. Или вы мне прикажете и я расскажу вам немедленно, и мы забудем о нашем уговоре.
Филипп засмеялся. Смех его звучал не зло, а скорее удивленно. Но слова оказались жесткими.
– Нет, графиня, диктовать условия королю вы не будете, – сказал он ледяным тоном. – Манипулировать мною пытались не раз. Этого я не терплю.
– Простите, ваше величество, – отвечала Вивьен без особого раскаяния.
Разговор развивался как-то чересчур стремительно, и она не успевала обдумать, что происходит. Если бы у нее было время, она бы уже сто раз умерла от ужаса. А теперь ее словно черт толкал под локоть. Она не собиралась говорить королю, что ему эта «сделка» нужнее, чем ей; у нее и в мыслях не было его шантажировать – у нее язык не поворачивался поведать ему все, что произошло в ее жизни так недавно. Если его мимолетный каприз уже улетучился, что ж, так тому и быть.
Их взгляды схлестнулись. В его серых пронзительных глазах Вивьен увидела – или ей почудилось – разочарование и упрек. Как ни крути, Филипп вдруг удостоил ее доверием. И, несмотря на то что за ней не было никакой вины, она решила оправдаться.
– Это не попытка манипулировать, – сказала она. – Мне просто пока… невыносимо говорить об этом. И, если мы пытаемся изобразить из себя друзей, друзья не оказывают друг на друга давление.
– Мы пытаемся изобразить из себя друзей, – повторил Филипп, и его губы дрогнули – от гнева ли, или от других сдерживаемых чувств? Потом он вскинул голову. – Вы, конечно, правы, графиня. У короля нет и не может быть друзей. Только притворство, и то – в лучшем случае. Благодарю за напоминание.
Вивьен судорожно затянула на груди углы шали. Что же это такое? Каждое слово оборачивается против нее, и она падает все ниже и ниже в глазах короля! И это после того, как Филипп по какой-то непостижимой причине был с ней откровенен. Она все испортила, безвозвратно испортила. Извиняться или пытаться объясняться дальше было бесполезно. Бессмысленно.
К глазам подступили слезы – они теперь всегда были где-то близко, но неимоверным усилием воли Вивьен загнала их глубже. Не хватало только устроить истерику во время высочайшей аудиенции.
– Итак, графиня, – сказал как ни в чем не бывало король. – Артефакты.