Дина еще была не в силах думать о том, что это значит. (Орудие убийства… Орудие казни… Слова из другого, жуткого слоя реальности…) Зато она осознала другое: ее ребенок только что чудом уцелел. От этой мысли возникал холод в кишках, поднимался выше и отзывался в груди болезненным спазмом. И слабость в ногах предвещала скорую реакцию, но пока Дина могла двигаться, она стремилась убежать подальше.
И вскоре она была уже на улице. Арка центрального входа в парк осталась позади; Дина и не заметила, когда проскочила под нею. По дороге несся поток воды пополам с грязью. Кое-где ветер перекатывал нерастаявшие градины, но быстро терял силу. Молнии еще сверкали на западе, звук грома стал приглушенным.
Машины ползли мимо медленно, как побитые собаки. На кузовах многих из них появились вмятины. Дина прошла мимо трех легковушек, припаркованных на обочине. У этих были выбиты стекла.
Какое-то несоответствие не давало ей покоя, пока она брела, пошатываясь, в сторону своего дома. Что-то не так. Это «что-то» было из разряда чудес – прекрасных, добрых, спасительных чудес, – но все-таки причиняло неудобство, как любая неразрешимая загадка.
Разбитые стекла. Вмятины в металле. Отверстия с рваными краями. Град. Ледяные шарики. Дробь, отлитая на небесах…
Дину осенило через сотню шагов. Судя по всему, ни одна градина не попала в коляску!..
Дина провела ладонью по мокрым волосам. Как насчет ее собственной головы? В то же время на руках и спине наверняка остались синяки, но это она стерпела и, несомненно, переживет. А он до сих пор сладко спал! Этот маленький негодник проспал все на свете, даже свое почти неправдоподобное спасение! Господи, малыш, если бы ты только знал!.. Нет, лучше тебе не знать. Спи, и пусть тебя минуют все беды!..
Она извлекла сына из коляски и прижала к груди. Вернее, к насквозь промокшей рубашке, уже не опасаясь, что он простудится. Конечно, он не мог простудиться. Его хранила высшая сила.
О человеке в зеленом макинтоше Дина так и не вспомнила до полуночи.
* * *
Она окончательно пришла в себя только после возвращения мужа. Марк явился поздно и слегка навеселе. Тем летом он записывал на телевидении музыку для рекламных роликов. Работа была периодической, а денег не хватало всегда. Впрочем, в удачные дни он зарабатывал достаточно, чтобы обеспечить семью на пару месяцев вперед.
– У шефа день рождения!.. – громогласно объявил он с порога и тут же осекся. От небольшой дозы алкоголя его восприятие только обострялось.
Дина стояла в коридоре, обхватив себя руками, и глядела на него широко открытыми глазами. Ее волосы до сих пор были мокрыми. И она дрожала, несмотря на то что надела теплый махровый халат.
– Что случилось? – спросил он, почему-то понизив голос до шепота.
– Ты не поверишь… – она закусила губу, с трудом сдерживая слезы. До этого она держалась, а теперь, когда он пришел, могла позволить себе расслабиться.
– Ян?
– Нет-нет. С ним все в порядке.
– А с тобой?
– Сейчас уже все хорошо.
– Фух-х. От сердца отлегло. Расскажешь?
– Потом.
– Ладно. Женщина, подойди! Я тебя утешу, – он достал из кармана компакт-диск с ее любимыми «Garbage».
Она улыбнулась, но как-то не вполне лучезарно.
– Спасибо, милый.
Дина обняла мужа и поцеловала в щеку, заросшую щетиной. Ее губы были такими холодными, что Марку стало не по себе. Если она заболела, то очень некстати.
– Надеюсь, это только первый номер программы? – спросил он. Его рука нашла ее грудь.
