Глаза, устремленные на улицу. Жизнь Джейн Джекобс - страница 54

Она написала официальное заявление о приеме на другую работу только 27 ноября 1943 года, вероятно, к этому времени ее решение практически созрело[293]. Днем раньше в Скрантоне она увиделась с бывшим коллегой своего отца, доктором Эрнестом Кизелем, и прошла медицинское обследование, требуемое для работы в госструктурах: давление 104/82, венерических болезней нет, дефектов нет, в норме во всех отношениях – кроме близорукости, которая была хуже чем 20–200 на оба глаза[294], но очки исправляли проблему практически полностью. Джейн просила минимальную годовую зарплату в 2600 долларов – чуть больше того, что она получала в Iron Age. Она хотела бы работать в Нью-Йорке, но рассматривала предложения о назначении за пределами США, включая Европу, Азию, Африку, Австралию или Южную и Центральную Америку; звучит так, будто двадцатисемилетняя Джейн искала приключений. Только не в Вашингтоне; туда она не переедет. Она подписала документ: клялась защищать Конституцию и не свергать правительство, и к 29 ноября уже числилась в зарплатной ведомости Управления военной информации Соединенных Штатов (УВИ)[295].

Сформированное через полгода после Перл-Харбора, УВИ[296] нанимало тысячи сотрудников. В нем работали над военными плакатами, продюсировали радиосериалы, такие как «Это наш враг»[297], о Германии, Японии и Италии. Управление отвечало за содержание кинохроники о военной мобилизации страны, репортажи с авиационных заводов, показывало, как трудятся женщины – это для внутреннего потребления. На иностранную аудиторию работало зарубежное отделение. Оно производило документальные фильмы и кинохронику; новостные выпуски радиопередач; пропагандистские листовки, буклеты и брошюры; опубликовало биографию Рузвельта в комиксах; выпускало глянцевый и хорошо иллюстрированный журнал Victory, предназначавшийся читателям из нейтральных и дружественных стран[298]; спичечные коробки с написанными на них «четырьмя свободами»[299], «мыльную бумагу» с надписями вроде «Смой нацистскую грязь»: попав в воду, она превращалась в мыло. К середине 1943 года, по свидетельству одного очевидца, штат УВИ в Нью-Йорке «работал двадцать четыре часа в сутки над сотнями видов продукции на десятках различных языков».

Джеймс Рестон, журналист и будущая звезда New York Times[300], работал в УВИ. Там же работали фотограф Гордон Паркс[301] и историк Артур Шлезингер-младший[302]. То же самое можно сказать о Милтоне Эйзенхауэре[303], старшем брате генерала, заместителе директора УВИ. О поэте Арчибалде Маклише[304], помощнике директора. И о Джейн Батцнер, работавшей в офисе зарубежного отделения, в стильно декорированном Доме аргонавтов, на углу 57-й Западной улицы и Бродвея, когда-то использовавшемся для автомобильных шоурумов[305].

Джейн писала краткие биографии американских государственных деятелей, бизнесменов и деятелей культуры. Как она признается позже, она готовила духоподъемные тексты о «размахе американского военного производства и заметки, демонстрирующие образ жизни американского народа, его труд и его успехи». Однажды британцам для их индийской армии понадобилась брошюра об Америке, ее истории, положении женщин и государственном строе. Джейн написала ее. В течение второго года работы в УВИ она занималась Португалией, Швейцарией, Швецией, Исландией и Советским Союзом.