Глаза, устремленные на улицу. Жизнь Джейн Джекобс - страница 55

В каком-то смысле ее работа не особенно отличалась от той, которую она делала в Iron Age: собирать информацию, факты и сырые данные и, метя в определенную аудиторию, упаковывать их в четко отредактированные послания. Должность Джейн – журналист. Она им и была, никто и не спорит, но, как тетя Марта в переписи 1930 года назвала суть рода своей деятельности «миссионерством», так и Джейн, если бы ей было важно, могла бы указать суть своей как «пропагандист». Само слово, которое возвращает к конгрегации кардиналов, основанной в XVII веке папой римским для пропаганды веры, конечно, несет в себе это клеймо. Оно одновременно и зловещее, и уничижительное, когда его употребляют по отношению к врагу, например доктору Геббельсу, нацистскому министру пропаганды, брызжущему ложью и ненавистью. Американская поговорка гласит, что пятна исчезают, если их оставил кто-то из наших парней в борьбе с пропагандистской ложью врага; конечно, именно так сотрудники УВИ смотрели на свою работу. Более того, если Джейн и ее коллеги на 57-й Западной улице стряпали «пропаганду», это еще не означало, что они сочиняли небылицы. Да, как отмечается в научном исследовании деятельности УВИ, опубликованном в 1978 году, американские пропагандисты выборочно использовали правду, подавая ее нужным образом для собственных целей; но в собственных глазах они были «честны и откровенны». Драматург Роберт Эммет Шервуд[306], в то время директор УВИ, свидетельствовал в комитете Палаты представителей в 1942 году, что «правда, которую с неподдельной американской искренностью США несут миру, является, безусловно, самой эффективной формой пропаганды»[307]. Это называлось «стратегия правды»[308].

Но уверенное выражение «правды», искаженной жестокостями войны, требовало специальных навыков и знаний. Что бы Джейн ни писала, это читали (в переводе) не те люди, с которыми она выросла в Скрантоне, не ее друзья и не ее коллеги, а иностранцы. Ей нужно было научиться видеть их глазами как своими собственными, освободиться от несметного числа предрассудков, которые имелись у нее как у рядовой американки родом из Пенсильвании, прихожанина пресвитерианской церкви, жителя Гринвич-Виллидж, белой женщины из среднего класса.

Она описывала свой труд нехарактерно бесстрастным и абстрактным языком (позже, в заявлении о приеме на работу), но это были высококлассные навыки, приобретение которых не многим легко давалось. Нужно ли рассказать о двухпалатной системе Конгресса? Знают ли мои читатели, что такое метро? Понадобится ли еще один более удачный пример, чтобы подчеркнуть мысль? Как и в Iron Age, перед ее глазами всегда был конкретный читатель со своими запросами, предубеждениями и пробелами в знаниях. Он столь же важен для ее текстов, как и сама информация: и читатели, и тема, находящиеся в тесной связи, требовали внимания Джейн – именно это и было ее работой.

Десять месяцев на работе Джейн ушло на то, что на госслужбе называлось «первым повышением»[310] – шаг вверх по карьерным ступеням с повышением зарплаты на 23 %. «Мисс Батцнер вошла в штат основных сотрудников, готовящих тематические статьи», – писал в октябре 1944 года ее начальник Фриц Зильбер