Глобализация и девиантность - страница 32

Октябрьские, 2005 г., волнения мигрантов в предместьях Парижа – грозный сигнал о необходимости нахождения путей решения проблемы адаптации мигрантов в странах-реципиентах.

Россия имеет богатую историю организованной преступности[114]. Заметим, правда, что преступность XIX в. имела лишь некоторые чер ты организованности, только тяготела к организованным формам. Даже многочисленные и полифункциональные нищенские артели, и рейды специалистов по карманным кражам и карточных шулеров в европейские страны не стоит переоценивать с точки зрения процессов интернационализации или организованности. До поры до времени преступность не выходит за национальные рамки, решая проблемы исключительно локального характера. В первую очередь, это налаживание преступного бизнеса, решение проблем раздела рынка и конкуренции, для чего – создание собственно организованных форм. Отметим, что подобная ситуация складывается во всех странах, организованная преступность которых в криминологии считается «классической» (итальянская «мафия», североамериканская «Коза Ностра», японская «якудза» или «борёкудан», китайские «триады»). На определенном этапе развития речь идет о весьма ограниченных формах интеграции и международного сотрудничества. Даже «опиумные войны» (середина XIX в.), в которых принимали активное участие японские гангстеры, в Китае можно расценивать как экспансию якудза на близлежащую территорию. Территория самой Японии слишком мала, и преступность (уже организованная), естественно, ищет расширения рынка. Большое влияние имеет фактор внутренней конкуренции. Хотя не стоит отрицать и явный факт международного сотрудничества (между торговцами Китая, Англии, Португалии и японскими якудза).

Важнейшей задачей развития организованной преступности является налаживание преступного бизнеса. На первом этапе формируются технологии процесса, происходит передача технического мастерства, возникает «школа». Поскольку преступный мир жестко стратифицирован, технические специальности стремятся выйти на первые роли. Лидерство дает власть, право заниматься формированием и управлением структур. В России XIX в. лидирующее положение занимали воры-карманники (десятки специализаций), специалисты по азартным играм («шулеры», «каталы» и др.), взломщики сейфов («медвежатники»). Другой задачей, которую решают преступники, является налаживание рынков, другими словами – сфер влияния.

Очевидно, без некоторой степени организации на этом этапе уже не обойтись. Происходит формирование кланов, сообществ, основанных не только на техническом, профессиональном уровне. Большое значение имеет географическая привязка. Однако перечисленных факторов для построения организации явно недостаточно. Возникает идеология. В России появляются влиятельные преступники, имеющие функции организаторов, идеологов преступного образа жизни. В XX в. это «воры в законе», «авторитеты», способные объединять под своим началом многочисленные группы преступников самых разных специальностей, национальностей, локально базированных групп. Лидеры преступных организаций решают не только внутренние вопросы, большую часть их деятельности составляют переговорный процесс, разрешение спорных, конфликтных, конкурентных вопросов.

Отметим, что Россию, имеющую свою специфику развития организованной преступности, вряд ли можно наделить некой «избранностью». Все страны, прошедшие путь становления и развития организованной преступности, обладают собственным неповторимым опытом. Хотя некоторые этапы развития вполне похожи и универсальны. Так, например, в США на первых этапах очень строго соблюдался принцип этнической идентичности. В «Коза Ностра» руководящие посты могли занимать только выходцы из Италии (и даже более узко, с Сицилии), а расовая однородность преступных групп, состоящих из афро-американцев и латино-американцев, стремится к 100 %. Много общих черт и в структуре организаций. Традиционной формой является кланово-семейная модель. В Италии и США итальянские преступные сообщества вообще назывались «семьями» и состояли во многом из кровных родственников. Основополагающим связующим принципом японских якудза был принцип отношений «отец-сын» («кобун-оябун»), вышедший из «бусидо». Таким образом, член преступной организации был членом «семьи», а лидер – «отцом», с вытекающей ответственностью. На территории России многие этнические преступные организации также строились по «семейному» принципу. Специфика этой организационной модели способствует возникновению мощного идеологического бэкграунда: преданность семье, почитание старших, закон молчания – «омерта» (недоносительство) и т. д.