Рассказчик так и сделал. После паузы, которую он тоже умел держать, он сказал, что влил собаке самогон в пасть.
– Клыки, как у дракона… еле разжал.
Билл посторонился и сел ровно.
– Влил. И смотрю, ничего не происходит.
Собака плакала и смотрела. Сосед положил руку на своё летнее колено.
Билл пригляделся к нему и тот мимоходом улыбнулся. Билл увидел, что лицо случайного соседа железное – широкое с окаёмом из согнутых прутьев по бокам лица и подбородку. Брит тщательно, но уже вылезли прутики проволоки. Когда сказал «влил» и «плачет», глаза его оживились и потеплели, а прутья остались на месте.
Затем он сообщил Биллу, что уехал и попросил друга свершить неизбежный печальный обряд за него. Но когда вернулся, собака выбежала к нему.
– И всё на месте. Красавица осталась.
Тронул свой глаз.
– Только зрение изменилось. Издалека знакомых признавать перестала. Рычит и роет, комья бросает. А ближе подойдёт – признает.
– Ну, это плата. – Сказал Билл. – Откупилась.
Сосед кивнул. Автобус качнуло.
– Транспорт у нас, конечно. Лучше в танке.
Сосед встал, шортики сидели превосходно. Взялся за поручень над передним креслом и, как стоял – не шелохнулся, хотя автобус приподняло и бросило на старой боевой трассе, видать, в том месте, где некогда неудачно приземлился штурмовик.
Уходя, снова показал, трогая глаз.
– Глаз-то…
Вышел в абсолютную тьму, добавив против логики:
– Хорошего дня.
Билл ответил:
– Спасибо за рассказ.
Покачались на развороте холмы. Билл, не поворачиваясь, спросил:
– Заметил?
За спиной ледяной голос ответил:
– Сначала левый, потом правый.
– Это что значит?
За спиной не ответили. Потом предположительно:
– Тебе дадут выпить?
– Но у меня нету чумки.
– Будет?
Водитель объявила
– Невесо… тю, независимость.
– Тю на тебя. – Сказал Билл Асу, выкарабкиваясь из кресла.
Объявление женщины значило, что они приехали к месту. На площади Независимости в скромном здании сбоку располагался штаб императора.
– Такое слово простое…
Ас возразил:
– Зато водит хорошо. Как в танке доехали.
– Опять ты лезешь, милитарист. Танки вредны для асфальта.
Глубоко-лиловое небо с розовым отблеском звезды в водоёме укачивало лебедя, высоко воздевшего крылья. То был, конечно, памятник – символ столицы. Когда-то здесь находилось грандиозное изваяние дракона Птаха, якобы созданного на Э… номер седьмой кем-то из поколения великих испытаний.
Дракон угодил даже в герб, но однажды во время землетрясения рухнул в разверзшуюся трещину. Стало быть, он там под столицей, и каменные его кости крошатся медленно.
Море отсюда было не видно, но, разумеется, именно оно властвовало над городом. Прибой – то мерный сердечный, то неправильный, уволакивающий большие камни – был слышен во всех четырёх концах города круглые сутки.
Билл мельком глянул в небо. Там три светящиеся точки просили приложить линейку и соединить их треугольником. Привал горел ярче прочих, а ниже неуклонный глаз Властителя Неба с кольцами следил за ними.
– Время в знаке Двойников. – Заворчал Билл. – Жуткий месяц.
Ас показал на светящуюся точку далеко на юго-востоке.
– Видал? Кишар движется. Когда будет в созвездии Хищника, станет легче.
От его слов, будто под лампу бросилось пёстрое насекомое и развеселило воображение, утешило смущённую душу Билла. Он задрал лицо к звёздам и произнёс:
– Ах, если бы…
И всё. Ас понимающе кивнул.
– Будь поосторожнее в желаниях, когда смотришь на звёзды. – Только и сказал он.
