– Ну, и что?
– А то, что следует посмотреть на происходящее глазами – вернее, единым оком власти, так замечательно описанным Руальдом сиром Толкиным, – и тогда вы поймёте, что жизнь по истине, свобода и прочие милые штуки – всего лишь досадная прореха в этом пыльном мешке, под названием История Эриду.
– Вроде той, которую так ловко заделала мистрис Шанни?
– Именно.
Шанни внезапно раздражилась.
– Значит, это я виновата, что исправила ваше головотяпство, сир Александр, как вас там дальше.
Ас ничуть не рассердился.
– Шанни права. – Оборвал он себя на приблудившейся непроизнесённой мысли. – Сейчас нам надо подумать, как подобраться к чёрному ящику.
Билла насмешило то, как командир назвал красивую седую голову дяди Мардука, но Шанни молча коснулась руки Аса и глазами показала: легче.
Энкиду стоял у стены, нуждавшейся в реставрации – отсюда через маленький внутренний дворик во вздувшейся от сырости брусчатке, начиналось крыло дома, где ему удобнее было бы свернуть и узкими коридорами выбраться на открытый двор. Там он обойдёт парк под молчаливыми брошенными гнёздами и окажется у своего окна.
Все примолкли, глядя на него и соображая, что им предстоит.
Энкиду попрощался с невежливой небрежностью, но он не хотел их обидеть – он думал.
Позднее к вечеру он поделился уже только с мужчинами плодами своей мудрости.
– Со двора и думать забудь. – Остудил его, даже не отведав этих плодов, командир.
Сир Мардук обитал в одной из мрачных с высокими потолками комнат юго-западного крыла, где в первое утро любопытствующие посетители с Нибиру отыскали редчайшее издание…
Как оно называлось?
– Как называлась та книга, которую мы видели в этой комнатушечке? – Морщась, спросил Билл.
– Зачем тебе?
– Не знаю… – Билл пожал плечами. – Просто…
Энкиду с полминуты смотрел на него, потом отвернулся и заговорил:
– Никакого поста у крыльца… самолюбие не позволяет, видать. Но никто, я думаю, не сомневается, что стоит ступенечкой скрипнуть, как из парка нацелятся не только бинокли.
– Драконарии очень хорошо обучены. – Ответил Ас с нескрываемым почтением.
– Из дома – хода нет…
Они приуныли.
– А вы подкоп сделайте. – Предложила Иннан, когда они все вместе опять сидели, на сей раз в комнатах Шанни.
Ас пригляделся – вроде не загорелся издевательский огонёк в глазах студентки. Хотя он признался себе, что мало знаком с тем, как эволюционировало чувство юмора нибирийской расы под воздействием солнечной радиации.
Энкиду тоже выпучил глаза на малолетку.
– У тебя хорошо работает голова. – Огорошил он.
Иннан не особо вдохновилась комплиментом.
– Я просто её расчёсываю. – Призналась она. – Иногда.
Энкиду перебил:
– Когда хвалят, хватай и беги, сестрёнка. Помалкивай, не порть впечатления.
Он смотрел на всех разом:
– Известно ли вам, что под южным крылом что-то вроде старых катакомб? Ну, не совсем, но там – то ли канализация времён… тех времён, когда новейшей истории не преподавали… то ли что-то совсем другое.
– Может, это то – что есть во всех замках? – Робко предположил Билл.
– Ты про туалет?
Билл смутился:
– Вот его-то как раз, собственно и… нет, я…
– Билл имеет в виду каталажку. Одиночки с вонючей соломой и белыми косточками съеденных крыс.
– Ну, не так выразительно, но в целом ты передала мою мысль.
Энкиду не оценил догадливость Шанни.
– Где план здания, который одна великая строительница обещала нам составить?
Ас поспешно сунулся на линию огня:
