Энкиду замер.
Нет, нет… высидеть, как мышка, и снова шмыгнуть в эту теплушку…
И тут он увидел такое, что сразу услышал свой стон.
Я попал в его сновидение. Предупредил себя Энкиду.
В ту же минуту чёрное существо в углу заворочалось, развернулось и двинуло к нему. Энкиду принял его на грудь и рухнул.
Нет, не было света – отключил свет дядя: ни капельки золота, ни волоска рыжины, ни пепельного закатного лучика.
Энкиду задохнулся и тут же обмяк в глухих объятиях неведомого жителя угла. Колени его подогнулись, веки опустились, скрывая самые красивые из когда-либо отражавших свет глаз.
Но чёрный ворох обманулся: Энкиду был непрост. Не открывая глаз, сжал существо в руках и, хотя оно поползло клочьями, но вдруг тревожно дёрнулось. Ага. Замельтешило в башке… вырвалось… Энкиду ещё подержал его для острастки и отпустил.
Власть здесь принадлежала теперь ему, но он был обессилен.
Он отдыхал, готовя мозг для новой осады.
Тут впервые тишина была нарушена звуком. Приятное стрекотанье и лёгкие шаги.
Энкиду повернулся, но не был ещё готов: на него набросилось нечто вполне материальное и многорукое. Он ощутил сильную боль в горле.
Энкиду наугад занёс руку и ударил. Что-то завизжало, как мокрое стекло, в темноте и кинулось прочь.
Энкиду собрал себя и потащился следом, но возле лаза рухнул.
Утром, не помня, как, он смог добраться до дверей в свою комнату. Тут его нашёл доместикус и выполнил поручение Энкиду.
3. Игра на холмах: о том, как трое бросали камни
– Что там? Как он? Почему вы мокрые?
Ас мигом оборвал этот гармидер:
– Всё в порядке. У него всё на месте. Мы поливали ему на руки.
Билл просто позавидовал: командир умеет обращаться с женщинами. Они ещё поморили девочек, чтобы дать Энкиду время расставить фигуры и наскоро обдумать дебют. Это наскоро не делается, но Энкиду успеет хотя бы принять решение, что и как ему сказать на два хода вперёд. Словом, по-товарищески.
Ничего не поделаешь, недавняя вспышка Иннан всё ещё была у них на уме. Когда переступили порог, Ас, Билл и Шанни искоса поглядывали на неё. Но обошлось. Обе девицы разом и почти одинаково округлили глаза, сунулись к ложу и произнесли необходимые междометия почти синхронно, да и выбор был из одной бочки.
Энкиду мог бы купаться в этих ласках, если бы его уже не облили холодной водой вдоволь. Запаха в комнате не ощущалось. Шанни, правда, повела носиком, как крысёнок возле кладовой, но тотчас её вниманием завладел след на шее возлежащего.
Они сидели по обе стороны от величественного и роняющего отдельные слова Энкиду, когда произошёл взрыв.
Иннан, которая так хорошо себя вела, прорыдала что-то недевичьим басом и схватила руку Энкиду.
– Идиот… – Молвила она.
Энкиду уже слышал это определение сегодня, но не с такой интонацией.
Иннан выпустила из огромных глаз, как клоун, две красивые струйки и облила ими руку Энкиду. Потом она наклонилась к нему и заново произнесла все междометия, но совсем не так, как раньше.
Шанни изумлённо отстранилась. Ас внимательно смотрел – вот и всё.
– Как сказано в Писании, яснее выразить нельзя. – Дрогнув голосом, полушепнул Билл.
– Это непохоже на поведение влюблённой женщины. – Тихо отозвался Ас.
– Отчего же. – Возразила Шанни. – Только если…
Непонятную сцену прекратил сам раненый. Энкиду отодвинул голову Иннан и, высвободив губы из её густых волос, как ни в чём не бывало потребовал:
– Сообщите мне мою легенду.
