Хроника – неписанная – Глобуса гласит следующее. Спустя полтора часа после разговора в рубке, двое ждали в коморке в конце самого распоследнего, какой ни есть, коридорца. Билл косился на метлу
Послышались шаги. Лёгкий стук.
Ответили:
– Мы тут.
Ас вошёл и отпрянул.
– А что? Сидите на корточках с округлёнными глазами… я даже испугался.
Билл вытащил из карманов и поставил три чашки. Из правого две и одну из левого. Энкиду любовно отодвигал и придвигал ящики с надписями, состоящими сплошь из сокращений, звучащих, как выстрелы.
Здесь за ящиками и закрытой дверью было уютно. Всякие частности, вроде бездны за стеной и осуждающих синих глаз, здесь не катили.
– Господа, не так плотно, я ж не устрица, мне надо видеть вход. – Попросил подобревший Ас. – И почему не стаканчики?
– Кроме высшего образования, нужно иметь, хотя бы среднее, соображение. – Процитировал Билл старую заповедь всех космопроходчиков. – Стаканчики могут проверить, чашечки никогда.
Он рассматривал:
– Из маминого сервиза хотел… тово. Мама не положила. А он мне предназначен.
Поднял стаканчик, обвёл убежище взглядом.
– В приданое.
Поправил покачнувшийся ящик. Рассмеялись, переглянулись.
– Э. Полегче с граблями, ваше высочество.
– Да, я и забыл, что ты высокородное существо из золотой молодёжи.
– Его молодость под вопросом. – Отозвался бастард. – Так… Слегка обветренная. У него давно проблемы со свечками на торт. Он их выдёргивает и прячет в карман. Нет, больше не надо.
Билл застыл.
– Нет, надо всё… а то примета есть.
– Ладно.
– Да тут пустяки какие-то.
– Сказал – ладно. Извини, я тебя задел?
Энкиду заметил:
– Не притворяйтесь, что вас забрало.
Билла потянуло на обобщения:
– Итак, компания из двоих нибирийских мужчин, киборга Баст, образованной актрисы… в смысле, девицы… летим.
– Вот… ты доливай.
– Там просто уже капельки.
– Ты по системе: он позвонит, он не позвонит.
Билл подержал оскудевшее вместилище над одной чашечкой, и над другой… ну, вы представили.
Энкиду благодушно попрекнул:
– У меня дважды позвонит, ты командира пропустил.
Ас не сердился.
– Ничего.
– Ну, да, он за рулём. А хорошо, что нас с Нибиру не видно. А мы погрузили бомбы, заряженные саженцами деревьев?
Ас долго думал, потом облизнул губы и сказал:
– Завтра проверю. Завтра проверю.
– Ты же уже сказал.
Энкиду объяснил:
– Он для порядка. Их так учат. Чтобы сообщение не перепутать. Чтобы сообщение не перепутать.
Ас вслушивался в двойной смех, как будто издалека:
– Инфантилы.
Его серые глаза казались чуть иными. Энкиду первым перестал смеяться, потому что увидел, как, продолжая улыбаться губами, командир нацелился в пространство совершенно трезвыми холодными глазами.
Поднял палец. Привстал. Теперь и они услышали…
– Что это за звуки?
Произошла занятная суета. Минута миновала, и в коридоре стояли трое нибирийцев, строгих и самоуверенных, сроду не употреблявших ничего крепче слабенького вина.
– Скажем, – отчаянно прошептал Билл, – что нам померещились странные звуки.
Энкиду ответил тем же манером, чуть спокойнее – в смысле, отчаянно, но не так:
– Вот дурак, нам, и правда, померещились.
Было тихо. Шлёпающие вкрадчивые звуки прекратились.
– Это не Шанни.
Краткая всеобщая радость, затем Энкиду эту радость умерил:
– Тогда что это?
Ас бородкой и осанкой показывал, что передышка кончилась, сосуд осушён, надо жить и лететь дальше.
– Ну, всё. Расходимся.
– А её куда?
Ас, ещё более холодный и трезвый, чем обычно, посмотрел и вдруг резко рванул дверцу аварийного люка. Перед ними был маленький шлюз. Ас перевёл выключатель на Изнутри-Наружу. Открылся круг синего света. Билл охнул.
