– Если поторопимся, всё будет в порядке. Ивао, а ты зачем её пугаешь? – шикнула она на паренька. – Видишь, побледнела за секунду.
– Зато ускорилась, – равнодушно произнёс Ивао, но подошёл к Ран и положил руки ей на плечи. – Боишься грозы?
– Нет, – соврала та, сжимаясь в тёплых ладонях парня, как напуганный птенец. – Пойдёмте скорее.
В янтарных глазах Ивао мелькнуло понимание, и он нарочно медленно отпустил Ран; затем, не сбавляя темпа, продолжил путь, огибая блестящие от дождевой воды яблони. Амэя не выпускала из вида его широкую спину, как будто в самом деле боялась, что в ином случае они с Ран не найдут дорогу домой. Подруга всё ещё дрожала, от страха или смущения, сказать было сложно, но её губы были плотно сжаты, а светло-серые, цвета стали глаза напряжённо бегали туда-сюда.
– Эй, ты чего? – шепнула Амэя, заглядывая в лицо Ран. – Так испугалась слов Ивао о молнии? Она не ударит в нас, не бойся. – Девушка прикусила язык, понимая, что все варианты, на самом‐то деле, возможны, но добавила: – Обещаю.
– Ивао считает меня глупой, – раздосадованно прошипела Ран. – Я всего боюсь, и от этого он испытывает ко мне жалость и относится снисходительно.
– Он просто добр, и в этом нет ни капли тех негативных эмоций, что ты назвала.
– Слабо верится, Амэя. Ты это говоришь, чтобы я успокоилась.
Амэя смущённо замолчала, но, услышав очередной вздох подруги, поспешила ответить:
– Ивао не из тех, кто будет проявлять заботу из жалости, и ты с первого дня, как он тебе приглянулся, это знаешь.
– Приглянулся, приглянулся, – заворчала Ран, не желая признавать поражение. – Какая разница? Он просто до ужаса великодушен, и я восхищаюсь им. Личные симпатии к этому не имеют никакого отношения. Тем более он нравится всем вокруг.
«Ловко я соскочила с темы, – скрыла улыбку Амэя. – Жаль, что Ивао бредёт так далеко от нас, что не слышит разговора. А было бы неплохо, если бы он, как настоящий рыцарь, сейчас обернулся и убедил Ран в том, что его отношение к ней – чистейший жест дружелюбия».
– Хотите фруктов? – раздался голос Ивао, и девушки, увлечённые мыслями о нём, невольно вздрогнули, застыдившись. – Яблоки Лики самые вкусные на свете. – Он подошёл ближе и раскрыл ладони, демонстрируя несколько штук неровных мокрых плодов всех оттенков закатного неба. – Берите!
– Ты их нарвал? – спросила Амэя, принимая дар и с удовольствием впиваясь зубами в гладкий бок яблока. – Надеюсь, что нет. Бери, Ран, – она взяла второе и протянула подруге. Ивао улыбнулся:
– Как же. Упали. Сами. – И за один его укус половина маленького невзрачного яблочка испарилась. – Тут ещё и груши где‐то были, – он наклонился, шаря в сырой траве голыми руками. – Нашёл!
– Спасибо. – Ран, вынырнув из-под пледа, присела рядом и восторженно уставилась на нападавшие с деревьев груши: золотыми светлячками разных размеров они виднелись в тусклой зелени, привлекая внимание. – Возьмём домой парочку. – Она расстегнула карманы плаща и наполнила их фруктами. – А вот ту – я съем. – Протянула руку к самой большой и спелой груше, лежащей в траве прямо у колен Ивао. Тот перехватил плод и подбросил его в воздух:
– Смотри! – закрыл глаза и, вытянув руку вперёд, поймал грушу, после чего передал её Ран. – Ешь.
Девушка тут же вцепилась в сладкую нежно-жёлтую мякоть, и глаза её посветлели: настроение начало исправляться.
– Минуту назад вы оба стрекотали о том, что в нас ударит молния, если мы сейчас же не двинемся! – рассмеялась Амэя. – А сейчас – сидят, роются в грушах. Удивительные!
