Гниды для служебного пользования - страница 6

Так вот. Сидела я на банкете и так мне тошно было! В такой день, в 100–летие со дня рождения человека, на которого двоюродные молиться должны, они своего папу Ивана всё на передний план выдвигали! – Папа их, ну такой же, как дядя Григорий! Только на два года старше…

Не стала я на банкете высказываться. Иногородней профессуры было приглашено много. Они бы ничего не поняли. И получился бы скандал…

Я прагматик. И признаю единственный – полезный результат. И я не хочу, чтобы с именем моего папы отождествляли имя его брата – только потому, что он брат. Такую честь надо заслужить!

Честь и достоинство Григория Яковлевича Меркушкина не смогли запятнать, как ни старались!

Где они, эти клеветники?! – Канули в небытие. О них давно забыли…

Кто помнит взбесившуюся дворняжку, ненароком сдохшую под забором? Может, кто–то захочет поклониться выгребной яме – последнему пристанищу мракобеса…?

Никто не захочет! Никому не нужны подлецы – ни живые, ни истлевшие!

Тухлым разговорам и домыслам в адрес Григория Яковлевича Меркушкина навсегда положил конец профессор Николай Петрович Макаркин. Его книга о папе – «Г.Я. Меркушкин: Жизнь в служении делу, признании и опале» – не оставляет никаких сомнений в порядочности человека, чьё имя известно и в Стране, и за её пределами.

МОЙ НИЖАЙШИЙ ПОКЛОН ВАМ, ДОРОГОЙ НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ!

Не обошлось без казусов и с моим приглашением на папин юбилей. Мне не был прислан персональный пригласительный билет. А то, что прислали – не соответствовало истине. Адрес главного торжества указали не верно. За два дня адрес мероприятия изменили, но мне «не смогли сообщить»! В век компьютеров?? Может быть, господа организаторы умственно отсталые?!

Предполагаю, чьих это рук дело! Акимова З.И. входила в комиссию по организации торжеств и «организовала»! Честно говоря, я другого от неё и не ожидала.

На торжество я попала, никому плохого слова не сказала – молчала, слушала, что говорят профессора и академики. Взяла слово. Сказала о папе то, что хотела сказать. Двоюродные братья тоже брали слово. Но всё больше рассказывали о своём отце Иване.

ЭТО МОЙ ПАПА ЗАСЛУЖИЛ ПРИЗНАНИЕ МОРДОВИИ!

ЭТО МОЙ ПАПА ЗАСЛУЖИЛ ПРИЗНАНИЕ ПРОФЕССОРОВ И АКАДЕМИКОВ!

ЭТО МОЙ ПАПА ЗАСЛУЖИЛ ПРИЗНАНИЕ НАРОДА!

Гости собрались, чтобы отдать дань уважения памяти Григория Яковлевича Меркушкина!

Тогда причём здесь день смерти его брата? И какие заслуги перед Отечеством у Меркушкина Ивана Яковлевича…?

На следующий вечер мне надо было уезжать. Меня приглашали отправиться в село Верхисы – на Родину папы. Я отказалась. Во– первых, я не уверена, что деревня – папина Родина. Папа не отличал рожь от пшеницы; относительно знал огородные растения; в лесных грибах и ягодах не разбирался. Зато очень хорошо знал морскую рыбу; папина любимая песня –«Раскинулось море широко…». Папа бегло говорил с академиком Аристэ на его языке. И, наконец, фотография папиной мамы. Малышкой, я её нашла в комоде. И на всю жизнь запомнила красивую тётю с портрета – светскую даму. Вопрос: почему я больше ни разу не видела фотографию своей бабушки…?

Всё это говорит о том, что мой папа был крестьянским сиротой из деревни Верхисы?! И жил там чуть ли не до четырнадцати лет? Более чем не уверена.

Я не собираюсь переписывать историю рода; не собираюсь что– либо утверждать или отрицать. На сегодняшний день у меня нет доказательств! Пусть остаётся всё, как есть. Но я уверена, в папиной биографии не всё так однозначно. Уверена, папина биография ещё более яркая, чем та, которую я знаю! И время подтвердит мою уверенность!