Сергиус встал, принял задумчивую позу, посмотрел на Гурда, после на огонь камина, снова на Гурда, сел обратно в кресло и тихо произнес:
– Азат должен доложить об этом инциденте королеве Лидии. Но этого он не сделает. Именно поэтому темные силы напали на него первого. Лорд восточных земель слабее всех нас защищен. Я не могу помочь ему и его подневольным, своих-то не спасу всех. Есть вариант съездить в столицу и рассказать всё королеве вместо него, может, она пришлет пару отрядов мечников или хотя бы усилит защиту городов, что в аренде. Пусть и на нашу землю пришлет, верно? Раз она ими распоряжается и запрещает нам иметь собственную армию, пусть присылает свою. В Симонград, Медвежью Дыру и Теплые Болота. Завтра же отправляюсь в королевский замок.
Сергиус и Гурд еще долго просидели перед камином, много разговаривали, пили медовый квас, уточняли мелкие подробности укрепления замка, пока оба не захрапели прямо в креслах.
Тахон очнулся на мягкой кровати. Гном открыл глаза и долго пытался понять, где он находится. Вокруг было темно, и видно только несколько тлеющих угольков в пяти шагах от лежбища.
– Где я? – почему-то вслух, еле слышно произнес Тахон. Командор поднялся и сел на кровать.
«Доспехов нет», – мелькнула мысль в голове гнома. Тахон похлопал себя по груди и ногам. «Хорошо хоть рубашка и штаны на мне».
Командор не понимал, где находится и как сюда попал. При малейшей попытке что-то вспомнить начиналась головная боль и жуткая сонливость, переходящая в частое зевание. Гном лёг обратно на подушку и укрылся покрывалом. Там, где он находился, было немного прохладно.
«Замок Азата», – пытался вспомнить Тахон. – «Мы телепортировались в него. Тать, Ихард, Вира и эта нахалка, как ее там, Амата, дочка дяди Гурда. Откуда она только взялась, странно всё это. Появляется через пятьдесят лет и – привет, папаша. Дядя тут же растаял. А она даже не похожа на него. Потом в двери стал ломиться огр, громкий стук бревном я точно помню, а дальше всё как в тумане. Неужели темные силы ворвались и пленили нас? Где остальные? Может, их убили там и забрали только меня? Одно радует: если еще живой, значит, меня не хотят убить. А поэтому можно еще полежать, темно, значит, ночь, а ночью положено всем спать».
Тахон встал с кровати и потихоньку, на ощупь, выставив перед собой руку, шаг за шагом продвигался вперед к тлеющим углям. Оказалось, это печка, небольшая каменная, сложенная без какой-либо глины. Такую легко разобрать и собрать где-то в другом месте. Камни выточены так, что, сложив их в определенном порядке, печь стояла совершенно устойчиво, и на нее даже можно поставить котелок или ведро с водой. Рядом лежали рубленые дрова, Тахон отломал от поленьев немного щепы, подкинул в угли и сильно подул. Пламя вспыхнуло и осветило лицо командора, гном с надутыми щеками и рыжей бородой был похож на большого хомяка. С другой стороны печки раздался тихий женский смех.
– Кто здесь? – Тахон испугался от неожиданности, всё это время гном думал, что один. – А ну говори, кто ты?
Смех прекратился, и наступила полная тишина. Командор добавил дров в огонь, и помещение немного осветилось. С другой стороны печи стояла точно такая же кровать, на ней лежала Амата на боку, подложив руку вместо подушки, и смотрела на Тахона.
– А, это ты, – успокоился командор. – Почему ты молчала?
– Я сама только что проснулась, – тихо ответила молодая гномка.
