Фрау фон Тюбинген кивнула, вышагивая вместе с пожилым отцом по центральной дорожке и пристально глядя по сторонам.
– Я так и думала, что речь пойдет об этом, папа, – ответила она с легкой улыбкой. – Но для начала дай Максу прийти в себя.
– Разумеется, – горячо перебил Тойпен. – И все же, дитя мое, я должен обратить твое внимание на то, что у нас не так много времени. Сколько вы собираетесь продержать его здесь?
– Макс может оставаться, сколько захочет. Его отпуск закончится только осенью. После этого придется вернуться в министерство иностранных дел. Между нами говоря, папа, я не ожидаю многого от его карьеры. Но меня это не пугает: вступи он во владение Верхним Краатцем еще до смерти Эберхарда, что с того? Мы просто вернемся в Драке.
– Хорошо-хорошо, я совершенно не против. В Драке мне ничуть не хуже, чем здесь. Пока у меня есть пара книг, несколько деревьев и клубника, я вполне доволен. Но любовные дела между Верхним Краатцем и Лангенпфулем нужно довести до ума до того, как Макс сбежит в Берлин. Бог мой, Элеонора, это же важно! Только подумай: роскошный Лангенпфуль! Двести лет им владели Тюбингены, пока по дурацкому завещанию старого Карла-Августа этот рай не перешел Зеезенам. А сама фрау фон Зеезен? Есть ли тут кто-то на сто миль, кто лучше подошел бы Максу?!
– Да-да, – согласилась баронесса, кивая головой, – я в самом деле была бы не против подобного союза, ты знаешь. Фрау фон Зеезен мне в высшей степени симпатична, к тому же она красива, благородна, элегантна, из хорошей семьи…
– Из первоклассной! Она графиня Пляйденвульф.
– Вот-вот, а Пляйденвульфы, насколько я знаю, древний франкский род. Ты мне как-то раз рассказывал. В целом я выступаю за такую партию. Но фрау фон Зеезен не производит впечатление женщины, которая хочет выйти замуж во второй раз.
Граф Тойпен резко махнул головой.
– Дьявол, сердце мое, она же не может вечно оставаться вдовой! Молодая женщина в самом расцвете, к тому же бездетная! И что станет с Лангенпфулем? Отойдет каким-нибудь равнодушным родственникам? Да того она сама не захочет!
Они дошли до конца дорожки и повернули назад. Время от времени баронесса останавливалась, чтобы посмотреть, завязались ли артишоки и как растут помидоры.
– Дорогой папа, – сказала она, – мне кажется, фрау фон Зеезен была не слишком счастлива в браке. Зеезен был, господи упокой его душу, довольно грубым спутником жизни. Да что тут говорить, так оно и было. Нимрод, заядлый игрок, бегал за каждой юбкой. Церковь не посещал, а в синоде отпускал свои шуточки. Мне об этом рассказал суперинтендант. При этом ревнив, как Отелло. Лишь после его смерти бедной Маринке удалось вздохнуть спокойно.
– Трех лет вполне достаточно, – заметил граф.
Фрау Элеонора пожала плечами.
– Это большой вопрос, папа. Быть может, не для Маринки. Кроме того, у Макса тоже есть право голоса. Я знаю, что Зеезен ему нравится, но неизвестно, позабыл ли он уже свою прежнюю любовь, эту Варнову.
– Господи помилуй! – испугался граф. – Он знает наше мнение. Только из-за Варновой мы отпустили его в Африку. С тех пор он ее не видел и не увидит никогда. Ты что-нибудь про нее слышала?
– Нет, ничего. Фрау фон Зеезен нашла ей новое место, если не ошибаюсь, в Швейцарии.
– Швейцария – это далеко.
– Я уверена, что она отлично устроится. Мне она была весьма симпатична, я дала ей блестящие рекомендации.
– И правильно, Элеонора. Полностью тебя поддерживаю. Она мне очень нравилась. Напоминала мне, – Тойпен провел правой рукой по лбу, – не знаю даже кого. Но ей стоило решительно отказаться от предложения Макса, она должна была с самого начала понимать, что брак с ним невозможен!
