Год брачных союзов - страница 8

Мисс Мильтон тоже покраснела и ограничилась кивком головы. По счастью вошли родители, иначе граф Тойпен продолжил бы читать нотацию. Герр и фрау фон Тюбинген обратили внимание на украшение веранды, дедушка отвлекся и вместе с другими спустился в сад, разумеется, в сопровождении собак. Кози, конечно же, ехал на руках у фрау Элеоноры, единственного человека, в полной мере понимающего его тонкую душевную организацию.

На веранде Штупс и две служанки обвивали гирляндами большие белые колонны.

– Очень мило, – сказал Тюбинген, удовлетворенно кивая. – Больше и не нужно. Я слышал, что деревенские певцы хотят спеть в честь прибытия молодого барона. Мне это не нравится, Ридеке, скажи им. Разумеется, так, чтобы их не обидеть. Мне просто хочется избежать ненужной шумихи. Хватит и гирлянд. Почту не приносили?

– Ожидаем в любой момент, герр барон, – ответил Ридеке.

– Ладно – позавтракаем спокойно! Бернд и Дитер, будете хорошо себя вести, поедете на станцию за братом.

Мальчики радостно завопили.

– Папа, – сказал Дитрих, – Макс привезет мне львиную шкуру? Он обещал.

– А мне слоновий зуб, – добавил Бернд. – Но я не верю, что он сдержит слово. Дедушка говорит, что все африканские путешественники привирают.

– Такого слова я точно не произносил, мальчик мой, – возразил граф Тойпен, пока все садились за стол. – Однако же африканские путешественники охотно преувеличивают, правда, не только они, но и путешественники в целом. Это в их природе.

– И Герштекер? – спросил Дитер. – Да, дедушка?

– Немного. Да, он тоже несколько преувеличивает.

– Дедушка, в книге Герштекера, которую ты дал нам почитать, – начал Бернд, – есть замечательная история про индейца, перешедшего реку по спинам крокодилов без единого укуса. Я бы хотел знать, правда ли это. Ты веришь?

– Возможно, это были ручные крокодилы, – предположил Тюбинген.

– Нет, дикие! – возразил Бернд. – За индейцем гнались, но преследователей сожрали. Дедушка, поразительно, что они не съели именно индейца!

Дедушка попробовал объяснить такое совпадение счастливым случаем. В глазах мальчиков он был всезнающим. Для него в мире не осталось тайн. Непрестанные вопросы близнецов нередко приводили его в замешательство. Они спрашивали и спрашивали, пока у него не кончались ответы. Как-то вечером Бернд захотел узнать, что такое звезды.

– Небесные тела, дитя мое, как и наша Земля.

– А как же они подвешены там на небе?

– Они двигаются в пустом пространстве.

– Что это такое – пустое пространство?

– Бесконечность, мой мальчик.

– Но, дедушка, у всего должен быть конец, иначе ничего никогда не закончится, а такого не может быть!

– Бесконечность никогда и не заканчивается, дорогой Бернд.

Бернд подумал и с сомнением добавил:

– Нет, дедушка, не верю. Всему есть конец…

С тех пор как Макс присоединился к экспедиции доктора Хаархауса в Узагару[5], граф Тойпен стал приверженцем колониальной политики. Ему непременно требовалось какое-нибудь увлечение. Долгое время он со всей страстью предавался коллекционированию в благотворительных целях. С необычайным рвением он собирал все, что попадалось под руку: марки, билеты на поезд, пробки от винных бутылок и их обертки из фольги, старые газеты, окурки и пуговицы – короче говоря, всевозможные бессмысленные предметы. Граф хранил их в своей комнате в огромном шкафу прошлого века аккуратно рассортированными. По прошествии года он отправил все это в Красный Крест. Интересуясь тем, какие результаты принесла его благотворительная деятельность, он попросил оценить присланную коллекцию. В ответ немедленно пришло длинное письмо с благодарностями, в котором значилось, что за сокровища графа выручили примерно семь марок и пятьдесят пфеннигов. На эти деньги бедному сироте можно было одеть одну руку или, возможно, обе ноги, но не более того, что разозлило графа, заплатившего за одну только пересылку пять марок и двадцать пфеннигов, после чего он забросил коллекционирование.