Дворецкий помолчал.
– Я отдал некоторые распоряжения… Скоро привезут вещи, обед, свежую прессу и все необходимое. Могу от вашего имени открыть доступ в номер консьержу?
– Да, – сказал Илья. – Конечно.
– Хорошо, – проговорил Аарон. – Код лифта в главный вестибюль «один-ноль-один». Меня всегда можно там найти.
– А Принц? – спросил я.
– Уже в курсе…
Дворецкий повернулся к выходу. Перед самой дверью он остановился.
Стоя к нам спиной, медленно, подбирая слова, произнес:
– Очень жаль… что ваши родные… не с вами. Их всегда не хватает.
И вышел.
8.
Мы, не торопясь, осмотрели просторный номер.
Зал с диваном и креслами служил и гостиной, и прихожей, из него двери вели в наши комнаты, в столовую, гардеробную и санузел.
Окна комнат и столовой выходили на улицу.
Гостиницу построили так, чтобы, не покидая ее, можно было добраться из одной точки в любую другую. Здания различных стилей и различных эпох, вырастали друг из друга, образуя улицы и кварталы, проникая своими щупальцами в городские застройки, смешиваясь, теряясь в них.
Это был город внутри города.
Поэтому, выглянув из окна, мы видели не гостиничный двор, а обычную улицу, магазинчики и летние веранды кофеен. И лишь почти полное отсутствие прохожих намекало, что это не город, а внутреннее пространство гостиницы.
Рядом не оказалось ни космодрома, ни железной дороги, а морской порт находился в нескольких километрах к югу. Транспортные вестибюли, принимавшие поток гостей, располагались в разных частях гостиницы-монстра.
Наш вестибюль считался самым большим и старым, его называли «Центральный».
Из крупных работали еще «Восточный», «Морской», «Единственный» и «Западный». Последний, как и все западное крыло, был открыт лишь частично.
Маленькие вестибюли, бегло пролистав буклет, я не запомнил.
Остался в памяти только «528 ступеней», недалеко от Лестницы в Небеса.
Система мгновенных лифтов связывала все воедино. Их еще называли горизонтальными.
Лифты располагались повсюду, в разных, порой в самых неожиданных местах. И, разумеется, в музеях, парках, на побережье и смотровых площадках, откуда открывались романтичные виды.
Распахнув окно, мы высунулись наружу и глазели по сторонам.
Снег на мостовой растаял, небо просветлело, но к трем часам обещали дождь. Я понял, что резкие смены времен года – из лета в зиму и обратно – в течении одного дня, здесь были не редкость.
Раздался стук в дверь и девичий голос:
– Обслуживание номеров.
– Открыто, – сказал я.
Вошла горничная, совсем молоденькая девушка, наша ровесница.
– Энн… с двумя «эн»… – представилась она. – Угадываю и исполняю желания.
Закатила в номер сразу несколько тележек – с едой, две высокие с одеждой на плечиках, и еще одну с какими-то коробками.
Энн быстро распределила все по своим местам. Еду откатила в столовую, вешалки с коробками в гардероб, а белье и полотенца в ванную комнату.
Посмотрела на нас и покраснела.
– Можно ваши автографы.
Мы застыли с открытыми ртами.
– Зачем это? – сказал Илья.
Она смутилась еще больше.
– Нужны ваши подписи, что номер принят.
– А-а… – одновременно сказали мы.
И поставили две закорючки в планшетке.
– Белье везде свежее, меняла сегодня. В гардеробе одежда на все случаи и обувь. Экран определил ваши параметры, я подобрала один комплект в земном стиле и в местном.
Девушка бросила на Илью быстрый взгляд.
– Не нашли данные на планету Альтерния, поэтому второй комплект собрала тоже земной.
