Сначала не поверили, что мы все делали сами и что Капитан не пилил, не строгал за нас. Тот поклялся.
– Уважаем! – сказали курсанты и обещали добыть для нас все, что требовалось. На следующий день Капитан позвал нас со Светой пойти вместе за обещанным.
Курсантов отпускали на волю редко. А на улице был май. Все утопало в свежей зелени, и нам очень хотелось пройтись по городу и даже покрасоваться перед курсантами, навязав ослепительно белых бантов.
Мы со Светой ожидали увидеть какое-то парадное здание с торжественным подъездом, а пришли к длинному каменному забору с колючей проволокой поверх. Над забором высились купола церкви.
– Тюрьма?! – испуганно спросили мы хором и замерли на полушаге.
– Ну, что вы, девочки. Это военное училище связи, – торжественно сказал Капитан. – Здесь мое основное место службы.
– А как же вас выпускают? – растерянно спросила Света, глядя на два ряда колючей проволоки.
– А я вольноопределяющийся! – засмеялся Капитан. И мы поняли, что быть вольноопределяющимся – большая привилегия.
Капитан прошел под высокой аркой, забранной могучей чугунной решеткой, два солдата с винтовками отдали ему честь, а он ласково проговорил им: «Вольно, вольно, ребята!» Мы остались перед воротами. Каменная ограда тянулась по всей улочке, спускалась вместе с косогором вниз к Оке, запутываясь книзу колючкой в деревьях. Была она грязной, местами ободранной, словно ее время от времени брали штурмом.
На другой стороне улочки стояли старые домишки и заборы у них тоже высились вровень с крышами. Из калитки одного из домишек выглянула старая бабка, почему-то перекрестила нас со Светой и сказала: «Деточки, бедные…»
Мы не поняли, почему мы бедные, но тут, к счастью, вышел наш Капитан, вынес нам несколько мотков разноцветной проволоки, объяснил, какую куда крепить на нашем эсминце, и, пообещав завтра прийти в школу, заторопился обратно.
– У нас сегодня торжественная линейка! – радостно улыбнулся он.
Надо же, линейка, как у нас в школе! И на душах у нас немного посветлело. Мы даже почувствовали себя храбрыми пионерками, почти разведчицами. И решили пойти назад путем неразведанным.
Пошли переулками, помня главное направление… Здесь уже был не город, а деревня. Домишки все почему-то покосившиеся, дорожки горбатые и ухабистые. Переулки шли один над другим по крутой горе над рекой. Мы с верхнего переулка видели все, что происходило во дворах и на огородах жителей нижнего переулка.
Все это было особенно интересно Свете, она жила в центре города в большом красивом многоэтажном доме. Мне же все это напоминало мою окраину тоже с частными домами, огородами, садами. Так же бегали собаки, кое-где блеяли козы и пели петухи.
Завтра было воскресенье. В школе тоже готовились к торжественной линейке. Музыка, лившаяся из актового зала, заполняла всю школу. Мы прошли в свой класс, где шло занятие драмкружка. Быстренько отчитав вызубренные отрывки из Маяковского, побежали к своему эсминцу.
В классе были только трое мальчишек, строивших модель паровоза «Илья Муромец». Это был спецзаказ железнодорожников. Модель была еще больше нашей и тоже очень хорошо получалась. Она потом долгие годы, как наш эсминец, стояла в Доме железнодорожника. И старая уборщица – внучка машиниста, водившего этот паровоз во время войны, сметала с него пыль и рассказывала малышам, которых туда приводили из школ, историю паровоза и своего деда.
