Голоса и Отголоски - страница 32

Мы со Светой прикрепили все проволочки и навели последний блеск на своем творении. Через неделю, на торжественной линейке, будет определена лучшая модель, и ее перевезут в городской Дом пионеров. Никто не сомневался, что лучшая – наша.

– Эта модель в честь твоего брата Игоря! – вдруг взволновано сказала Света. – Я надеюсь, что ты ему давно написала про наш «Быстрый» и про меня… – тихо закончила она. И только тут до меня дошло, что Света, как многие девчонки в классе, была влюблена в моего выдуманного брата. Что мне оставалось делать?! Конечно, сказать, что писала про эсминец и про Свету особенно. Ведь она оказалась моим лучшим товарищем и сподвижником. Во времена моего детства это ценилось превыше всего.

Прошло много лет. Где ты теперь, Света? Где Капитан? Сгинуло военное училище связи, почти исчезли ветхие домишки и кривые переулки. Теперь на горе высятся нарядные коттеджи и ездят по переулкам дорогие машины.

Давно сняли с каменной ограды колючую проволоку, подновили, покрасили, распахнули тяжелые чугунные решетки ворот – входи, верующий и неверующий люд. Теперь здесь, как встарь, большой мужской монастырь с обновленными церквями, службами, воскресной школой, своей пекарней и прочим-прочим.

Меня же особенно радует прекрасный сад. Он раскинулся вокруг храмов и строений на крутом берегу Оки. Из ажурной беседки можно любоваться заокскими далями и думать, что все преходяще и все возвращается на круги своя, задуманные не нами.

Начиналось тревожное время – последний класс. Когда девочки напоминали про выдуманного мною брата Игоря, отмахивалась и хотела уже сознаться в выдумке, да не тут-то было! Всем Игорь так понравился, так понравился! Пришлось придумывать ему жизнь дальше. Он прожил до моего выпускного вечера. Правда, к этому времени и фантазия истощилась, и надоел он мне изрядно. Тогда решила «поступить» его в высшее военно-морское училище в Ленинграде, а потом отправила в кругосветку на паруснике «Крузенштерн». Отпала нужда в писании самой себе открыток-приветов – и кто-то стащил у меня уже весьма потертую фотографию.

…Несколько поколений выпускников муромских школ встречали рассвет на наплавном понтонном мосту через Оку. Все мы чувствовали себя уже взрослыми. Надо было закончить игру в «Игоря». На мосту и призналась, что никакого Игоря нет и все это выдумка. Меня чуть не утопили! Огорчение девочек меня смешило, сама к тому времени «выросла из этого платья». Да и до детских ли фантазий – готовилась к будущей профессии. Что же, зря, что ли, вела школьную стенгазету и писала стихи. Читала их, конечно, только самым проверенным подругам.

Сразу после окончания школы в университет не поступила. А тут как раз вышел закон о двухгодичном рабочем стаже для поступления. Истая комсомолка, иду работать на стройку. Год таскаю носилки с кирпичом в бригаде каменщиков, работаю с ними на стене – бутю (то есть заполняю битым кирпичом пространство между двумя рядами целых), у меня это уже ловко получается. Но рабочие смотрят на меня как на ненормальную. Во-первых, девица, во-вторых, после десятилетки, в-третьих, городская (на стройке работали, в основном, жители окрестных деревень), и в-четвертых, собирается учиться на черт-те кого, не выговоришь…

Гордясь, очень втайне, сама собой, пишу в «Муромский рабочий». Печатают даже мои стихи! Про рабочих и кельму – мастерок в руке.