Голоса внутри. Семейная хроника - страница 8

После школы в своей деревне он приехал в Лисичанск, учился в ПТУ на тракториста. Но трактористом так и не стал – сразу пошёл водителем. Сначала возил посылки на ЗиЛе от вокзала до центральной почты. Потом устроился на мясокомбинат – водителем мусоровоза, вывозил отходы с завода.

Лисичанский мясокомбинат в 2000-х – одно из последних крупных предприятий города. Зарплаты – копейки, выживали за счёт «схем». В отходы выбрасывали не только испорченное, но и целые куски мяса, ветчины, колбасы. Он вывозил это как мусор, часть делил с нужными людьми, часть приносил домой. Это было нормой того времени.

И именно тогда он познакомился с Валентиной Николаевной. Ушёл он от мамы в 2000-м году. 8 марта он подарил ей халат – обычный, домашний. А она устроила истерику. Видимо, ждала чего-то другого, посолиднее. Он просто молча ушёл. А ведь до этого они прожили вместе с 2 сентября 1967 года. Почти тридцать три года брака.

Ругались они постоянно. Иногда мама прямо провоцировала его – доводила до драки. И мы, дети, при этом присутствовали. Не где-то в стороне, а прямо перед глазами.

Тогда для меня это было обычной жизнью. Другой я не знала.

Думала, что у всех так: ругань, напряжение, крики.

Только потом уже пришло понимание, что это не норма.

Когда дома небезопасно – даже в тишине не можешь расслабиться. Кажется, что вот-вот снова что-то начнётся. И это ощущение потом долго живёт внутри, даже когда всё вроде бы спокойно. Поэтому когда он ушёл, я по-настоящему за него обрадовалась. Даже сказала: «Давно надо было».

Сначала он жил у Валентины Николаевны в квартире, а потом они купили дом в Пролетарске – на её деньги. Она тогда была заместителем директора мясокомбината, с хорошей зарплатой и связями. Дом был большой, красивый, двухэтажный.

Нас туда тоже пригласили. Мы приехали с Богданом, Вадимом и маленькой Владой – ей было полтора года. Помню: столы накрыты, угощения, всё как положено. Валентина Николаевна познакомила нас со своими детьми: Сергеем и его женой Инной (она тогда была беременна), и младшей дочкой Марией, ей было около восемнадцати.

По моим ощущениям, отец там был как помощник: отвези, привези, огород, машина, гости. Всё вроде по-доброму, по-семейному, но со стороны казалось, что это не его территория. Он был как бы рядом, но не в центре. Это моё восприятие – может, он сам чувствовал иначе, но я видела именно так.

Он был… каким-то другим.

Не то чтобы совсем изменился – он всегда был аккуратный, опрятный, с лёгкими шутками, не хамил, не лез. Но тут он как будто стал тише. Спокойный, почти незаметный. Вроде всё делает, вроде рядом, но с каким-то внутренним «не моё».