– Точно шарахнет, – говорил, чавкая, Николай Иванович.
– Ты окна закрыл? Ставни? – спрашивала Лидия Тимофеевна про дом.
– Закрыл-закрыл, что же я? – слегка недовольно отзывался старик. – Егорка, будь другом, включи-ка большой свет.
Гомозин встал и прошёл в коридор, где нажал на выключатель. Кухню залил сплошной тёплый свет, и уют, который дарила небольшая настенная лампа в плафоне, исчез.
– А собачка там как? – садясь на место, спросил Егор Дмитриевич, взглянув в окно. – В будке отсидится?
– Смелая сука Зинка, – отозвался Николай Иванович. – У нас бы тут окна не повышибало.
– Да ещё, может, стороной пройдёт, – волновалась Лидия Тимофеевна.
– Шарахнет только так, – решил Николай Иванович. – Эх, я заленился. Надо было срезать у яблоньки ветку гнилую.
– А что? – спросил Гомозин.
– На крышу ещё упадёт.
– Ну не торнадо же идёт, – усмехнулся Егор Дмитриевич.
– Ой, тут знаешь, как деревья накосило, – вступила Лидия Тимофеевна. – Когда ж это? Коль?
– В тринадцатом, что ли, – задумался он.
– Всю гору расчесало. Как пшеница после уборки. Хорошо, в город не спустилось.
– Кто там в лесу водится? Поубивало? – спросил Гомозин.
– А чёрт его знает. Людей вроде бы не коснулось.
– А животные?
– Ну не знаю. Белки, может, там какие-нибудь.
– Всё понятно, – сказал Егор Дмитриевич, и повисло молчание – только вилки цокают по тарелкам. – Николай Иванович, – заговорил Гомозин, – дочка-то с мужем приедет?
– С детями только.
– Двое?
– Ага, Машенька и Илюша.
– Малые?
– Одна в сад ходит, другой в третьем классе. В третьем же, Лидья?
– В третьем, в третьем. В четвёртый пойдёт.
– А муж что? – осторожно спросил Егор Дмитриевич. – Разведены?
– Да, ушёл, зараза, – зажевал быстрее Николай Иванович. – Хороший мужик Виктор – да, видно, заклевала моя бестия, – захохотал он.
– Фу, брехло! – сморщилась Лидия Тимофеевна.
– Чего? – кивнул Николай Иванович.
– Да там божий одуванчик, – повернувшись к сыну, запричитала старушка. – И мухи не обидит.
– Да кто? – не понял Гомозин.
– Надя. Кто ж ещё?
– Ну рассказывай, – махнул рукой Николай Иванович.
– Ты погляди на него! – вылупила глаза Лидия Тимофеевна. – Такая умница выросла, такая красавица, а он её в грязь втаптывает! Не стыдно тебе? Погляди на него – и не краснеет. Да как же можно?
– Ну ладно тебе придумывать, – хмурился старик. – Девка как девка.
– Фу, брехло! – отмахнулась старушка. – Она же, бедная, двоих детей тянет и работает, и всё знает, и читает, и в театры водит. Какая мать так своих детей будет баловать? Всё им даёт! И на море каждый год, и секции, и дни рождения! И всё успевает! И не жалуется! А тут ворчун завёлся! Фу, гадость какая!
– Ну завелась, хватит, – попытался остановить её Николай Иванович.
– А ему Виктор – мужик хороший, – всё продолжала она. – Да какой он мужик? Сорняк!
– Ну всё, всё! – не вытерпел Николай Иванович. – Что ты, не понимаешь, что ли? Цену набить не даёт!
– Торгаш нашёлся, – помолчав и пристально поглядев в глаза сожителю, плюнула Лидия Тимофеевна.
– А кем же работает? Николай Иванович? – спросил Гомозин.
– Она в банке на какой-то должности важной, – ответила за него Лидия Тимофеевна.
– Ну хорошо, – закачал головой Егор Дмитриевич, не зная, что сказать. – Видно, умная девушка.
– Да не то слово.
– А что за должность?
– Ну не знаю, спросишь. Мы люди старые, не понимаем ничего.
– Тебе, Лидия, только языком молоть, – задумчиво сказал Николай Иванович.
