– Я восхищаюсь этим человеком. Настоящий учёный, истинный гуманист! Вы знаете, как он поступил с Нобелевской премией, которую ему присудили за вакцину бессмертия?
Алексей мотнул головой. Он в самом деле не знал. Никогда не слышал, что его отец – нобелевский лауреат.
– Он отдал все деньги на строительство детской клиники в Африке, – быстро сказала доктор Томпсон.
Казалось, она сейчас заплачет от волнения. Алексей почувствовал нестерпимый стыд от того, что вынужден обманывать эту замечательную девушку. Потому что не может плохой человек так переживать, так восхищаться благородным поступком!
– Профессор Пименов был хорошим другом моего отца, – продолжала Лия. – Они переписывались, встречались. А потом Пименов пропал бесследно. Были догадки, что он скрывается в каком-нибудь монастыре. Ведь только религиозные люди не делают ПВЖ.
– Что это такое? – спросил Алексей.
– Прививка вечной жизни. Разве вы…
Но тут в дверь постучали. Заглянула неизвестная медсестра, быстро сказала по-английски:
– Извините, доктор, профессор Томпсон просит вас зайти к нему.
Врач дружелюбно улыбнулась Алексею:
– Отдыхайте, мой дорогой. Скоро вам принесут обед.
Высокая белая дверь закрылась. Алексей остался один со своими мыслями – слишком сложными, слишком гнетущими для пациента травматологической клиники.
Глава 3. Человек без антител
Лия прошла через вестибюль с огромными панорамными окнами. Это было едва ли не единственное место в клинике, где можно было увидеть окружающий мир. Белые жалюзи закрывали окна палат, чтобы не тревожить пациентов ярким светом.
«Надо же, листва на деревьях совсем тёмная. Скоро начнёт желтеть. Выходит, я совсем пропустила лето?» – с лёгкой грустью подумала Лия.
Она приезжала в клинику засветло, уезжала в сумерках. А зачастую оставалась на ночь. Конечно, никто не требовал работать так много. Просто клиника была единственным местом, где Лия не чувствовала пронзительной тоски.
– Добрый день, Марк! Здравствуйте, доктор Уэст! – вежливо здоровалась Лия с проходящими по коридорам коллегами.
И никому не пришло бы в голову, что эта милая улыбающаяся девушка отчаянно грустит. Всегда. Постоянно. Это можно было заметить только по выражению её глаз. Но врачам и медсёстрам большой клиники некогда вглядываться друг другу в лицо. Они заняты спасением человеческих жизней.
Да, вакцина ПВЖ избавила людей от естественной смерти. Она предотвращает окисление клеток, которое приводит к их старению и отмиранию. Но ни одна самая чудесная вакцина не защитит человека от аварий, катастроф, ранений. Поэтому врачам по-прежнему некогда вглядываться в лица своих коллег.
Думая об этом, Лия невесело улыбнулась. А потом придала лицу обычное добродушно-спокойное выражение. Она входила в кабинет профессора Томпсона. Незачем зря волновать отца.
– Здравствуй, моя дорогая! – воскликнул тот, вставая из-за стола.
Он обнял Лию, и она вдруг испугалась, что сейчас не выдержит и расплачется у отца на плече. Как в детстве, когда прибегала к нему с ушибленной коленкой или обидой на подружку.
– Ты сильно похудела, – сказал профессор Томпсон, держа Лию за тонкое запястье. – И глазки какие-то грустные. Ты слишком много работаешь, детка! За всё лето ты ни разу не выбралась в отпуск.
– Я не могла оставить моего русского пациента, – ответила Лия, стараясь говорить нарочито бодрым голосом. – Ты ведь уже знаешь, он вчера вышел из комы. Показания приборов прекрасные, анализы тоже…
