– Кстати, об анализах. Именно из-за них я тебя и вызвал, – вмиг нахмурившись, произнёс профессор.
Он вернулся за стол и указал Лии на свободное кресло. Нажал кнопку на клавиатуре, и на большом экране, висящем на стене, высветились колонки латинских букв и цифр.
– Вчера пришли результаты генетического анализа Алексея. Посмотри внимательно!
Лия посмотрела несколько секунд. Потом удивлённо воскликнула:
– Нет антител, которые образуются после ПВЖ! В первый раз такое вижу!
– А я уже видел, – ответил профессор, отключая экран. – Семь лет назад, когда к нам привезли буддийского монаха со сложной травмой позвоночника. У него тоже не было антител ПВЖ. Знаешь, почему?
– Нет, – с лёгким испугом ответила Лия. Она во все глаза смотрела на отца.
Тот спокойно пожал плечами.
– Видишь ли, все религии мира утверждают, что мы бессмертны без всяких вакцин. Наши души после смерти перейдут в другой мир. А тело смертно, таков божий закон.
– Но это так жестоко! – возразила Лия. – И никем до сих пор не доказано, что загробная жизнь существует.
– Главное отличие религии от науки – вера без доказательств. Понимаешь? Религиозные люди просто верят, и они настолько убеждены в своих идеях, что готовы отказаться от бессмертия, открытого наукой. Монахи и священнослужители не делают ПВЖ.
– Как же так? – удивлённо спросила Лия. – Ведь существует международный закон… ПВЖ обязаны делать все, кому исполнилось восемнадцать.
– Закон оговаривает, что от прививки можно отказаться по религиозным и морально-этическим соображениям. Но давай вернёмся к нашему пациенту. Его нашли туристы на горной дороге, где-то на Северном Кавказе. Вызвали медицинский вертолёт, на котором его перевезли в Москву, а оттуда к нам. Без документов, – многозначительно произнёс профессор.
Дочь внимательно посмотрела ему в лицо. Она не перебивала, хотя видно было, что догадка готова была сорваться с её языка.
– Никакого удостоверения личности, кроме браслета с надписью «Алексей Пименов». Фамилия всемирно известного учёного, который пропал без вести. Между прочим, я помню, что у Пименова была семья – жена и шестилетний сын. Жена умерла от рака через полгода после исчезновения профессора.
– Да, я читала, что тридцать лет назад ещё не все виды рака поддавались лечению, – кивнула Лия.
– Ребёнок, сын Пименова, тоже исчез, – продолжил профессор. – И звали его, между прочим, Алексеем.
***
Массажистом оказался юноша восточноазиатской наружности. «Вьетнамец или таец», – подумал Алексей. Комплекция у него была, как у худенького четырнадцатилетнего подростка, на лице ни следа растительности.
– Привет! Меня зовут Сунан, – представился он на отличном английском языке. – Буду работать с вашими мышцами и суставами.
В хрупких руках массажиста таилась невероятная сила. Переместив Алексея с помощью медбрата на твёрдую кушетку, он принялся за дело. По палате распространился аромат неведомых трав от масла, которым Сунан смазал шею, спину и плечи Алексея.
– Голова не кружится? Чувствуете себя нормально? – время от времени спрашивал массажист, ловко разминая мышцы пациента.
Алексей ощущал себя автомобилем, который двадцать лет стоял без движения в гараже, а теперь умелый автомеханик разбирает и чистит его двигатель. Мускулы словно просыпались от долгого сна, наливались свежей кровью.
– Ух, как будто помолодел на десять лет! – воскликнул он, когда его уже переместили назад, на кровать.
