– Да… Мама.
Фабиан проводил её сочувственным взглядом, сел за стол и спросил.
– Где отец?
– Решил позавтракать в своем кабинете. Знаешь, после твоего отъезда, он практически не выходит оттуда. Надеюсь, ты не собираешься покинуть нас слишком скоро?
– Не беспокойся та этот счёт, я пробуду так долго, как понадобится.
***
Мириам разучивала на клавесине очередную композицию. В отличие от танцев, музыка давалась ей легко. Она интуитивно чувствовала мелодию и схватывала на лету, а её импровизации вызывали у господина Бенигно восхищение. Из неё мог бы получиться отличный композитор, родись она мальчиком.
Когда вошёл Фабиан, учитель обернулся и учтиво поклонился. Мириам тоже поднялась с табурета и присела в книксене. Фабиан усмехнулся церемонному приветствию.
– Господин Бенигно, вы не проголодались? Кухарка испекла прекрасные пирожки.
– Думаю, мы можем прерваться, – лукаво произнес менестрель, оставляя их вдвоём.
Фабиан оказался рядом, едва за ним успела закрыться дверь. Мириам уставилась в пол, не зная, как следует себя вести. Теперь, когда маски сброшены, и чувства обнажены, о прежних отношениях не может быть речи. Дозволено ли им оставаться наедине?
Видя её смятение, Фабиан подвёл к окну и усадил на софу.
– Цветы пришлось отдать, но у меня есть кое-что получше.
Он достал украшение на серебряной цепочке. В простой, но элегантной оправе сидел совершенно плоский и гладкий камень, на срезе которого выступал розовый узор виде четырехлистного клевера.
– Я ведь не успел поздравить тебя с днем рождения. Это андалузит.
– Спасибо, он очень красивый.
– Ты дала его мне, когда я уезжал. Помнишь? Его лишь обработали и вставили в оправу.
Мириам зажала камень в ладони, тот ещё хранил тепло. Фабиан помог надеть украшение и подставил щеку для поцелуя. Когда её лицо приблизилось, он повернул голову, и их губы встретились.
– Нам нужно поговорить. Жду тебя через два часа в северной башне.
Он поднялся, чмокнул её в макушку и вышел. Мириам улыбнулась ему вслед. Сомнения, терзавшие всего несколько минут назад, разбились как волна о каменный мол. Её Фабиан вернулся, она больше не будет одна. Тем лучше, что они не брат и сестра. Только что это меняет? Неважно. Больше ничто неважно. Пусть мир летит в бездну.
Ветер ударил в окно сломанной веткой, но Мириам не обернулась. Разразись сейчас небо градом, она бы не заметила. Мысли унеслись далеко, где она вместе с Фабианом. Где он ведёт её под руку, а она болтает о ерунде. Они забредают в дальнюю часть сада, где сладостью благоухают розы и мятной свежестью пахнет лантана. Он наконец обнимает её, и она позволяет себя поцеловать. Впервые, по-настоящему…
Анибал пришёл дать последний урок и застал ученицу у окна. Она сидела с отрешенным видом и глядела прямо перед собой. Солнце светило в спину, и казалось, что свет исходит прямо от неё. Он кашлянул, чтобы привлечь внимание. Девушка моргнула и подняла на него глаза.
– Вам сегодня нездоровится, леди Мириам? Или вы чем-то расстроены?
Она покачала головой и встала, разглаживая подол юбки.
– На балу вы показали себя великолепно, – улыбнулся танцмейстер. – И раз в моих услугах больше нет необходимости…
Он не успел договорить, в дверях показался слуга. Вид у того был взволнованный.
– Леди Мириам, лорд Гаэль послал за вами. Наказал срочно явиться.
Она растерянно взглянула на господина Лэло, словно тот мог объяснить, зачем она вдруг понадобилась отцу. Анибал кивнул ободряюще и сказал, что будет ждать её возвращения. Мириам покинула комнату и, снедаемая волнением, направилась в сторону отцовского кабинета.
