Захотелось сбежать!
Хоть в окно, но подальше отсюда...
Особенно после их перепалки, и ее гневных слов насчет его мнимых страданий. Не стоило говорить про сестер и о долгах заикаться не стоило... Он все равно не поймет, только сильнее осудит.
– Как же мне это все надоело. – Она бросилась к двери, но открыть ее не успела: Солсбери заступил ей дорогу.
– Не будьте ребенком, – сказал твердо, но миролюбиво, – мы оба знаем, что я вас не отпущу. Не теперь, когда в вашем чреве этот ребенок! Вы останетесь в Рейвен-холле, пока не родите его.
– А потом? – Ханна сверкнула глазами.
– А потом... вы вольны убираться куда захотите.
– Убираться? Одна?
– О ребенке я позабочусь.
– Что вы с ним сделаете?
– Вам есть до этого дело?
– Представьте, есть.
Они долго и зло глядели друг другу в глаза, буквально испепеляя. «Какой же он все-таки гад, – думала Ханна, – «... Вольны убираться куда захотите»... И без ребенка. Она так сильно негодовала, будто действительно была в тягости и вынашивала младенца, которого у нее собирались отнять...
Она бы не отдала.
Пусть бы только попробовал!
Она бросилась к двери, намереваясь сбежать... Это был скорее порыв, но такой яростный, неудержимый, не подвластный рассудку.
– Хватит играть со мной! – взревел Солсбери, обхватив ее прямо за талию и вздернув над полом. – За один этот день я сыт вами по горло. – С такими словами он поволок ее от двери и швырнул на кровать.
В процессе схлопотал по плечам и лицу, да так неслабо, что едва затянувшаяся корочка на царапинах снова лопнула, закровила.
– Вы останетесь в Рейвен-холле, – произнес холодно, утирая ладонью каплю крови с лица. – А если сбежите, собак на вас натравлю! А потом посажу в погребе под замок... или на цепь как животное.
Ханна сидели посреди вороха бересклета на развороченной постели и придумывала, как отомстит этому монстру. Например, этим же бересклетом отравит... Для людей он смертельно опасен, достаточно нескольких капель в еду. Или, может быть... скажет его ненаглядной невесте, что они с ним любовники. Пусть потом попытается выкрутиться, мерзавец! Способов было немало – и все в свете его нынешнего рукоприкладства и самодурства казались желаннее некуда.
– У меня не будет ребенка, – глядя из-под бровей, процедила она. – Отпустите меня.
Граф с чуть тронувшей губы насмешкой отозвался на это:
– Я тебя предупредил: убежишь и поплатишься. И уж коли ты будешь жить в моем доме, сделай что-то с глазами... Ненавижу их неестественный, желтый цвет.
Ханна скривила губы в улыбке.
– Благодарю, граф: наше чувство взаимно, – отозвалась чуть слышно, испепеляя мужчину глазами.
Она тоже его ненавидит… всем сердцем! И даже больше.
С праздником, мои дорогие! Извините, что потерялась на целых два дня, больше не повторится.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
