Вечером к нам в общежитие заглянул наш куратор, – доцент горного факультета Василий Петрович Казаков. Человек предпенсионного возраста, фронтовик, выпускник нашего же института начала 20-х годов, он был у нас кем-то вроде няньки, или «классной дамы». Своей опекой он нас сильно не досаждал, но, как ни удивительно, много знал о каждом из нас, успешно решал с комендантом общежития вопросы нашего быта, и в меру сил следил за содержательностью нашего досуга. Он то и объявил нам, что в субботу мы всей группой едем в Тагил смотреть представление Вольфа Мессинга, который, якобы, читает мысли людей на расстоянии.
Что мы в то время знали о Мессинге? Да ничего не знали! Заявление преподавателя, что он может читать мысли другого человека, вызвал у нас взрыв гомерического хохота и массу язвительных замечаний. Да и могли ли по-иному реагировать на это мальчишки, выросшие в трудное послевоенное время, воспитанные в материалистическом духе, не верившие ни в бога, ни в черта. Добавьте к этому ассоциации, которые вызвала у нас фамилия Мессинг. В послевоенные годы мы часто слышали фамилии Геринг, Геббельс, Борман, к которым вольно или невольно на подсознательном уровне тотчас отнесли и фамилию Мессинг.
Одним словом, никаких положительных эмоций и даже особого желания увидеть этого самого Мессинга сообщение нашего куратора у нас не вызвало. Более того, те из наших ребят, у кого родители жили в Тагиле или неподалеку, предпочли использовать наступавшие выходные для более полезного дела, – подались к мамкам. Тем не менее, нас, поехавших на представление, набралось человек пятнадцать.
Не помню, чтобы накануне мы обсуждали что-либо, связанное с предстоящим представлением, – наши головы были заняты другим. В те дни среди жителей Нижне-Тагильской округи прошел слух, будто две студентки-медички тайно усыпили и кастрировали знакомого им молодого парня, который, якобы, над одною из них грубо надругался, – изнасиловал. Говорили, что против них возбуждено уголовное дело, но что медицинские эксперты, привлеченные к этому делу, восхищены профессиональным мастерством, с каким была выполнена операция. Эта тема, понятное дело, привлекала нас – молодых больше, чем какой-то там Мессинг со своими фокусами, и потому, если мы что-то и говорили о предстоящей встрече, то, разве лишь то, что уж мы-то найдем способ разоблачить его хитрости.
Вот с таким настроением мы и явились в дом культуры, где в актовом зале предстояла встреча с Вольфом Мессингом. Зал был обычный, относительно небольшой, – мест на 150—200, с простенькой сценой, с которой в зал вели две короткие лесенки. Одна из них к тому же была бесхозяйственно заставлена какими-то коробками.
Когда на сцене появился Вольф Мессинг мы, честно говоря, были немного шокированы. Он оказался уже немолодым человеком, – подстать нашему куратору, с копной серебрящихся волос и добродушным морщинистым, немного, как мне показалось, усталым лицом. В нем не было ничего от Геринга или Гебельса, как мы их себе представляли по карикатурам послевоенного времени. На фокусника он тоже не был похож. Впрочем, это не изменило нашего настроения и наших разоблачительных намерений.
Мессинг, не торопясь, обстоятельно рассказал нам об условиях опыта. Предложил втайне от него сформулировать сколь угодно сложную задачу со множеством разного рода действий и предметов и потом передать ему человека, который знал бы об этой задаче и последовательности её выполнения, назвав его «индуктором» или «проводником мыслей». Заявил, что он, держа за руку этого человека, выполнит все, что мы задумали. Нас такая самоуверенность только разозлила и подтолкнула к самым изощренным выдумкам.
