что она только что ляпнула, Оля залилась румянцем.
Рус не обиделся, а от души расхохотался.
– Я смотрюсь до такой степени непристойно?
– Не в этом дело, – пробормотала она в смущении, машинально смяв пальцами бумажную салфетку. – Просто у тебя слишком броская, практически киношная внешность. Ой, слушай, а правда – может, ты модель или актёр? – осенило её.
– Ни то и ни другое, – добродушно откликнулся Рус. – На самом деле всё довольно банально: я работаю в компании своего отца. Мы занимаемся бизнесом. Внешней торговлей.
– Как скучно... – Оля сморщила свой хорошенький носик.
– Согласен, – вздохнул он, снова не обидевшись и не рассердившись. – Но у нас, что называется, семейный подряд. Мои старшие братья, дяди и кузены тоже в деле, так что у меня просто не было шансов отвертеться.
– И сейчас ты в Америке по работе?
Он покачал головой.
– Нет, просто в отпуске. У меня в Сиэтле друг детства живёт. Я чуть-чуть погостил у него, но вообще-то Илюха... – Рус замялся, пытаясь подобрать правильное слово, – он интроверт, ему тяжело постоянно делить с кем-то свою личную территорию. Поэтому я потусовался у него несколько дней, а затем решил немного попутешествовать по стране на байке.
Олины глаза вспыхнули.
– На байке? – переспросила она восхищённо. – Серьёзно, что ли?
– Ну да. Взял в аренду и покатил, чего сложного?
– Круто... – выдохнула она. – И что, ты из самого Сиэтла в Сан-Франциско вот прямо так, на байке, и приехал?
– Ага. Ну, с остановками, конечно. Сначала доехал до Портленда, задержался там на сутки. Потом переночевал в Дугласе. А уже затем добрался до Реддинга и оттуда – в Сан-Франциско.
– Офигеть, – она уставилась на Руса, словно он был каким-то божеством, и глаза её продолжали восторженно сиять. – Это реально клёво... Всегда мечтала вот так попутешествовать.
– Любишь дорожную романтику?
Она криво усмехнулась.
– Если только в теории. На самом деле, я почти нигде не была. Когда жила в России, путешествовать как-то... не получалось. А когда приехала в Америку, просто стало не до этого. Нужно было учиться, работать...
– Давно ты здесь? – спросил Рус.
– Второй год.
– С семьёй переехала?
На Олино лицо набежала тень, а взгляд сразу же сделался замкнутым и отчуждённым. Она словно моментально отгородилась от Руса, воздвигнув между ними воображаемую стену, и он уже пожалел, что спросил. Очевидно, тема семьи являлась болезненной или запретной, закрытой территорией, на которую пока лучше было не соваться.
– Нет, – коротко отозвалась Оля. – Одна.
___________________________
* “Мой любимый цвет, мой любимый размер” – крылатая фраза из мультфильма “Винни-Пух и день забот” (1972).
5. 4
Оля
Москва, прошлое
Впервые отчим применил грубую физическую силу, когда Оле было восемь лет: он её просто выпорол.
Разумеется, по его непреклонному убеждению, получила она поделом. По заслугам! Эта мерзавка, не поставив в известность родных, завалилась после школы в гости к однокласснице и проторчала у неё битый час!..
Оля, конечно, была реально виновата – забыла после уроков вывести телефон из беззвучного режима и просто не услышала звонков паникующей матери, которая навоображала себе всяких ужасов, когда девочка не явилась вовремя из школы. А не явилась она потому, что Ленка Минибаева пригласила её к себе, чтобы похвастаться новым кукольным домиком.
Ленка жила в соседнем дворе, добежать от её дома до Олиного было парой пустяков, поэтому Оля убедила себя, что заглянет к однокласснице буквально на пять-десять минуточек, никто ничего и не заметит. В итоге девчонки так увлеклись игрой в Барби, что банально не вспомнили о времени...
