Город под прицелом - страница 18

Олегу очень хотелось спасти их всех, именно ради людей он взял в руки оружие. Не ради той власти, которое оно дает. Ради людей, ради жизни. «Господи! Какая чушь, почему именно так?! Почему оружие надо брать именно во имя жизни?! Это же взаимоисключающие вещи! Простое правило: если не ты, то тебя? Но… а как же Сын Твой? Как стать хотя бы чуть-чуть похожими на Него? Можно ли оставаться любимыми Тобой, держа в руках автомат?» – проносилось в голове у православного солдата.

– Папа, тебе придется скоро уйти.

– Это плохо.

– Гром будет греметь с новой силой.

Перемирие можно заключить сто раз – и столько же раз его нарушить. По большому счету мировой общественности плевать на то, что происходит где-то далеко, в странах третьего мира. Славяне всегда будут варварами и дикарями на страницах их журналов и газет. На самом же деле различий между русским, бразильцем, американцем, японцем, филиппинцем и другими мало. Люди переживают и желают приблизительного одного и того же. Различия только в культуре, религии и истории. И Донбасс – это наша история.

В конце января ситуация на фронте обострилась с новой силой. Мощные перестрелки возобновились, тяжелые орудия палили с накопившейся за время яростью. Война снова крутила свои жернова, народ снова затянул пояса. Руководство народных республик подготовило масштабную операцию – штурм Дебальцева совместными силами. Населенный пункт был важным связующим звеном между двумя главными городами Донбасса. Образовался клин, который разделял республики. И ополченцы решили выбить оттуда неприятеля, чтобы помешать украинским батальонам атаковать Донецк с этого плацдарма.

Поселок Чернухино был довольно большим, он подвергся артиллерийским налетам. Чернухино расположилось восточнее Дебальцева и было совсем рядом с городком. Чтобы закрыть образовавшийся котел и не дать ВСУ выйти из окружения, требовалось занять этот пункт. Делали это ополченцы из Луганска. Обороняющиеся военные обсыпали поселок взрывным дождем, не давая ополченцам подойти. Многие жители сумели покинуть свои дома, другие оставались заложниками обстоятельств, не имея возможности выйти из подвала, потому что на улицах бушевала огненная смерть. Страдали люди, стирались с лица земли здания, мучилась земля.

Олег руководил отрядом. Они уже заняли несколько улиц, закреплялись, находясь под непрерывным огнем вражеской артиллерии. «Какое небо торжественное», – взглянул он на светло-серое покрывало над головой. Руки грела кружка чая. Землю укрыл тонкий слой снега, мороз щипал ноздри, пар шел изо рта. Но холодно не было. Олег был весь мокрый от работы. Он присел на корточки передохнуть и покурить. Несколько человек местных недалеко разбирали завалы. Выстрелы затихли.

– Так, выводи. Повели их.

Эвакуировали тех, кто остался. Под прикрытием вели их по улицам подальше от своих и вражеских позиций.

Снова усиленно начали стрелять, мины падали на соседнюю улицу, разнося деревянные и железные заборы, расщепляя камни, врываясь в землю. Отряд после перекура пошел в глубь поселка, прочесывая улицы и дома. Требуется выиграть время, чтобы люди спокойно вышли, оттянуть внимание на себя. Они осторожно двигались, делали залпы из ручных гранатометов и быстро шли дальше. Украинские солдаты открывали ответный огонь, но ополченцев там уже не было. На широкой аллее, по бокам которой почти не было домов, только стволы одиноких деревьев и какое-то здание, по отряду открыли огонь. Бронетранспортер встал и запылал после попадания вражеского бронебойного заряда. Стреляли с двух противоположных сторон. Олег моментально упал на промерзшую землю и откатился подальше от БТРа. Секунду оглядевшись, начал вести огонь по дому, сделанному из добротного красного кирпича, – оттуда стреляли по ним.