– Ладно, Виктор, – прошептал я, глядя на имя в файле. – В этот раз всё будет иначе.
С Мартелом дело становилось опасным. Он был не просто богатым человеком – он игрок, чьи ходы были скрыты от глаз большинства. Его интересы касались самых тёмных сторон Веридиана. Если он замешан в этом деле, значит, предстоит непростой путь.
Я взял в руки рюмку и сделал глоток. Холодное жжение виски отозвалось внутри, но мысли только усиливались. «Мартел не просто так всплыл в этом деле, – размышлял я. – Серафина каким-то образом оказалась на его пути». И теперь мне нужно было выяснить, как это произошло. Все ниточки вели к нему, и если я хотел разгадать эту загадку, мне придётся начать с него.
Я открыл файл ещё раз, пролистывая страницы. Количество информации о Серафине раздражало меня. Вся её жизнь казалась выстроенной, словно она играла в спектакле, который кто-то режиссировал. А теперь эта сцена обрушилась. Я должен был выяснить, кто был за этим.
– Пора выяснить, какую роль вы играете в этой истории, Мартел, – пробормотал я, закрывая файл.
Я вытащил телефон и начал набирать сообщение. Мне нужно было встретиться с несколькими людьми, узнать, что происходит за кулисами. Официальные источники не дадут мне ответов – слишком многое скрыто. Это одно из тех дел, где нужны неофициальные каналы. Люди, которые знают, как работает этот город в тени.
Закончив, я встал и подошёл к окну. Дождь всё так же струился по стеклу, как слёзы на чьём-то лице. Веридиан жил своей жизнью – серой, безжалостной, скрывающей все свои секреты за пеленой дождя. Я знал, что вскоре придётся выйти на улицы и начать искать ответы. И ответы эти не будут простыми.
Стиснув зубы, я вернулся к столу и открыл новый файл. В этом деле больше вопросов, чем ответов, но одно было ясно – Мартел был ключевой фигурой. А значит, завтра я найду его, как бы это ни было трудно.
Мерцающий свет старой газовой лампы отбрасывал длинные искажённые тени на стены, и я сидел, наблюдая за этим бессмысленным танцем, словно это зрелище могло дать мне ответы. Квартира, как всегда, была убогой и захламлённой. Повсюду контейнеры из-под еды на вынос, переполненные пепельницы, и пустые бутылки. Всё здесь отражало меня – изношенного, измотанного и бесконечно усталого.
«Ещё одна ночь, подпитанная ложью», – пробормотал я себе под нос, кидая взгляд на наполовину пустую бутылку на тумбочке. Янтарная жидкость в ней мерцала в свете лампы, вызывая сомнительный соблазн. Я покрутил бутылку в руках. «Ещё один глоток не повредит… или повредит?» Этот вопрос не раз стоял передо мной в тёмные ночи, когда прошлое возвращалось, чтобы тянуть меня вниз. Ответ был ясен – повредит. Но знал я и другое: как бы сильно не хотел оставить этот ритуал, я всегда возвращался к нему.
Тесное пространство комнаты давило на меня, стены казались ближе, чем раньше. Каждая скомканная газета, каждый незавершённый отчёт на столе – всё это напоминало о неудачах. И теперь новое дело – очередное эхо старых ошибок, очередной шанс погрузиться в те тени, из которых, казалось, не выбраться.
«Сёстры Блустон», – произнёс я вслух, словно это могло прояснить что-то. Лила и Серафина… это дело было больше, чем простое исчезновение. Я видел в глазах Лилы не только тревогу за сестру, но и что-то глубже – страх, скрытый под маской уверенности. Они обе были частями сложного узора, сплетённого из их прошлой жизни. Но что именно они скрывали?
