- Я понял, - кивнул караван-баши. – Теперь скажи, как и почему мы сумели сюда попасть?
- Я открыла вам проход, - старуха вздохнула, словно была вынуждена объяснять очевидное неразумному ребенку. – И сделала это после того, как увидела на твоей груди медальон с печатью Давида! Медальон, способный закупорить колодец и не дать ифриту воссоединиться со своим сердцем!
- Как может небольшой медальон закрыть эту огромную дыру?! – караван-баши нащупал на груди оберег, данный ему матерью в тот день, когда он впервые повел караван через пустыню.
Его мать давно покинула бренный мир, а медальон, незатейливый плоский округлый камешек с нацарапанными на нем непонятными знаками, однажды повешенный ею на шею сына, караван-баши с того дня не снимал ни разу.
- Сможет! – не сомневалась старуха. – Закрой колодец! И ты станешь первым правителем прекрасного города, что вскоре возникнет на этом месте!
- Но тебе-то какой в этом прок?! – все еще сомневался мужчина.
- Если ты решил, что для меня и моих десятерых сестер нет счастья выше, чем служить ифриту, танцевать и петь для него, ублажать его на ложе – то ошибся! Мы жаждем свободы! И ты дашь нам её! Поторопись! Ифрит уже близко! Я чувствую его зловонное дыхание! Печать Давида не даст чудовищу прорваться сквозь заслон джунглей!
Караван-баши понимал, что выбор у него невелик. Либо выполнить то, что требует старуха, либо быть безжалостно растерзанным чудовищем.
- Но мои люди! – воскликнул. - Они остались с той стороны! За кромкой джунглей!
- Не волнуйся! – старуха, явно нервничая, переступала с ноги на ногу. – Погонщики уже здесь! – указала рукой вдаль. – Сам убедись!
Караван-баши взглянул в указанном направлении. Один за другим из зарослей выходили мужчины, ведущие за собой нагруженных тюками верблюдов.
И тут же увидел, как под порывом ураганного ветра начали клониться верхушки деревьев.
Не раздумывая больше, сорвал с груди медальон. Не понимая, что делать дальше, посмотрел на старуху.
- Бросай его в колодец! – визжала, указывая на отверстие из которого повалил дым. – Не раздумывай! Доверься мне!
Медальон с печатью Давида словно завис в воздухе.
Начал увеличиваться.
Превратился в плоский камень, плотно закупоривший колодец.
Над пустыней, над джунглями прокатился дикий рев. Казалось, вздрогнул весь мир от отчаянного крика ифрита, разлученного со своим сердцем.
Понемногу вой затихал. Вместе с ним утих и ветер.
Погонщики растеряно озирались, так и не поняв, что произошло.
- И что же ждет нас дальше? – караван-баши, решив насущную проблему, задумался о будущем.
- Как я уже сказала, - старуха заулыбалась беззубым ртом, - совсем скоро здесь будет прекрасный город! Махтанбад, а именно так ты назовешь свой город-государство, расположенный на пересечении караванных путей! Мимо него отныне не пройдет ни один путник! И каждый станет способствовать процветанию твоего царства! Пока сердце ифрита сокрыто и замуровано печатью Давида, он не сможет сюда прорваться! Хотя, своих намерений не оставит! Отныне только от тебя и твоих потомков будет зависеть, увенчаются ли его попытки успехом или демон пустыни так и будет биться о стену лбом, - захихикала, представив себе картину.
- О каких потомках ты говоришь? – горько усмехнулся караван-баши. – У меня нет ни жены, ни детей!
- Знаю, - кивнула старуха. – И как мне кажется, твои погонщики тоже не успели обременить себя семьями?
