Города богов - страница 36



Геродот соглашался, однако ему не терпелось показать себя в деле. Ведь ему придется действовать самостоятельно во время длительного похода на восток, когда Харисия рядом не будет.

Как и в любом другом порту на перекрестке морских путей, Тир говорил, спорил, кричал, умолял и угрожал на смеси языков со всей ойкумены. Над портовым рынком стоял гул голосов, а в нос неприятно била вонь красилен со стороны острова Геракла.

Тем не менее горожан Тира запах гниющих раковин не смущал. Слишком высокой была плата в богатых полисах Эллады, Египта, Ионии и Карт-Хадашта за вожделенную пурпурную краску, которая кормила едва ли не каждого второго тирийца.

Расхаживая между навесами рыночных рядов, Геродот убедился в том, что Перикл был прав, когда говорил, будто финикияне внешне не похожи на эллинов. Продавцы оказались, как на подбор, высокими, носатыми, с вытянутыми лицами. Волосы у многих курчавились.

«Да и борода здесь, похоже, не в почете, – иронично подумал галикарнасец. – Почти все с бритыми лицами. Под египтян, что ли, косят…»

В толпе о происхождении иноземцев в первую очередь говорили головные уборы: широкополые петасы беотийцев, цветастые повязки-тении милетян, белые головные куфии аравийских бедуинов и сирийцев, льняные платки-клафты или кожаные шапочки египтян, лисьи малахаи невесть как оказавшихся здесь хорасмиев, войлочные кулахи степняков из далекой Скифии…

С женщинами проще, тут не ошибешься. Тир – это портовый город, поэтому девять из десяти женщин точно местные. Финикиянки щеголяли в плиссированных или вышитых цветочными узорами хитонах до колен.

Оголенные запястья и лодыжки синели татуировкой. Почти все тирийки ходили по улице простоволосыми или в платке, завязанном узлом на затылке. Поэтому серьги в ушах были на виду. Так многие еще и ноздрю кокетливо прокололи серебряным кольцом.

Хитон мужчин, наоборот, спадал до самых пят. На голову они нахлобучивали войлочный колпак или морскую шапочку из кожи. Это если волосы короткие, а если длинные – повязывали тению[70].

Чем тириец казался старше, тем больше колец у него было на пальцах, то есть по числу военных походов. Каждый мужчина, независимо от возраста, опирался на посох.

Геродот быстро убедился в том, что одежда в Финикии таких же цветов, как и в Элладе, а именно – разных. Пурпура немного, видно, цены и здесь кусаются. Если кто в пурпуре, так весь к тому же обвешан золотыми украшениями, значит, богатей, денег не считает.

Потом он усмехнулся: «Да что одежда… Главное – нос!»

Галикарнасец подивился дорогой цене за кружку ключевой воды у уличного разносчика, однако вскоре узнал, что питьевая вода в Тире привозная, так как своих колодцев здесь нет.

«Ладно… – практично размышлял Геродот. – Подсчетами займусь, когда посторонних глаз станет поменьше. Сколько в этой толпе персидских доносчиков, одному Аполлону известно… Сначала нужно, чтобы меня запомнили как фортегесия… Сработало в Пелусии, сработает и здесь…»

В грузовой части порта он отыскал штабеля строевого леса. Осмотрев бревна, уверенной походкой зашел в обтянутую парусиной жердяную клеть. Представился портовому распорядителю с лысой, как страусиное яйцо, головой.

Потом деловито поинтересовался:

– Сосновый хлыст откуда?

– Ливанский… Солнечная сторона…

Геродот со знанием дела зацокал языком:

– Такой нам и нужен… Мы раньше брали в Македонии, но Ксеркс сильно проредил тамошние леса, так что теперь надо ждать, пока чапыжник вымахает, а это дело небыстрое… На Понте тоже хороший лес растет… Сосна, ель… Правда, везти далековато, через два моря. К тому же купцы Таврики предпочитают торговать зерном, на круг за такой же вес доход больше получается… С реки Риндак в Вифинии раньше неплохой лес везли, но теперь там Артаксеркс хозяйничает… Ближе всего к Афинам парнасские и эвбейские вырубки, только лес там не ахти какой… Суковатый и занозистый, к тому же влаги сильно боится. Периклу такой не подходит, он за флот радеет… Дуб для наборов возим с Родоса или с Сицилии. В Герейских горах он особенно крепок… Почем товар?