— Что это было? — задушенно пропищала Марика, пробравшись к Дею. — Ты… Ты им не сказал, что я…
— Я прикинул, что в случае полной и окончательной жопы, ты нас всех спасти сможешь, если выберешься там через окошко, — Дей ухмыльнулся. — Но, видишь, не потребовалось — парни сами управились. И угораздило же этих идиотов начать грабить нас как раз в тот момент, когда Гален и Матс пришли порцию вафель съесть и кофейку выпить!
— Гален и?..
— Ты ж их обслуживала! Полицейские из убойного отдела. Ясен пень, при пушках оба. А тут эти четверо со своими… пукалками. Никто и испугаться толком не успел.
— Я успела, — отрезала Марика и обхватила себя руками за плечи. — Значит, их было четверо?
— Ну! Двое — вот, а остальных уже упаковали!
Вид у Дея был такой, будто это он самолично расправился с бандитами. Это, пожалуй, могло показаться забавным, но смеяться как-то совсем не хотелось. Внутренняя нервная дрожь не проходила. В точности, как у Матса, который, похоже, грабителей и положил.
Дей подтвердил: все так и произошло. Один из налетчиков вдруг начал палить из своего оружия и даже попал в Галена, и тогда Матс стрелка успокоил своим выстрелом. А после и второго. А затем еще и держал на мушке остальных двоих, пока Гален их укладывал мордой на пол и вязал чем пришлось…
Парой минут спустя приехали врачи и труповозка. Потом еще куча какого-то народу в форме и без. Набежал белый лицом хозяин кондитерской и тут же опустил всех сотрудников по домам — приводить нервы в порядок.
— Но завтра явиться всем, вне смены! Тут всё в порядок привести надо будет.
Его нервный жест в сторону кровавых луж Марику почему-то рассмешил — подумаешь! Дома иной раз кровищи тоже бывало изрядно, когда отец оказывался… не в настроении…
— Я вымою, — выступила она вперед. — Дей меня прикрыл, когда я в туалете пряталась, а я… ну… вот хотя бы так за это отплачу. Я в этом смысле, — теперь уже Марика указала на перемазанный кровью пол, — не впечатлительная.
— Пол отмыть, столы и стулья по местам расставить, что разбито было здесь и на кухне, убрать. Сделаешь? И тогда в следующую свою смену можешь не выходить, даю тебе отгул, — хозяин явно был рад такому решению проблемы, да и остальные тоже задвигались и загомонили так, будто их от невероятно сложной повинности освободили.
Марика же вздохнула с облегчением, лишь когда помещение кондитерской опустело (ушли и оба волка из клуба, явно после всего и думать забывшие о Марике: «Спасибо-спасибо-спасибо, фея-крестная! Ты все же есть!»).
За стеклянными дверями кондитерской все еще стояла полицейская машина, взмаргивая лампочками на крыше. Так что оставаться одной страшно совсем не было.
Решив начать с самого мерзкого — с луж крови на полу в зале, Марика сходила в подсобку за ведром и шваброй, набрала воды и только-только взялась за мытье, когда кто-то проговорил прямо за спиной:
— А ты и правда не из впечатлительных.
Мда. Все-таки спокойствие оказалось не таким прочным, как хотелось думать: от неожиданности Марика дернулась, чуть не опрокинув ведро с мутно-красной жижей, и развернулась, выставляя перед собой швабру, будто какое-то дикое копье.
— Прости, не хотел напугать, — полицейский по имени Гален извинился, но сильно виноватым при этом не выглядел — смотрел в упор, будто измерял или какой-нибудь анализ прямо так, взглядом делал.
