Горящая тень - страница 21

Гилас забежал за поворот. Мельком глянул на пару рудничных стоек впереди. Между ними скорчилась маленькая темная фигурка, обеими руками сжимающая отбойник. Приглядевшись, Гилас заметил, что некто долбит одну из опор, пытаясь ее обрушить.

– Эй, ты! – крикнул Гилас.

Неизвестный бросил камень и кинулся бежать. Гилас следом. Преодолев несколько запутанных коридоров и крутых поворотов, Гилас врезался в Слюнявого. Схватил парня за волосы, заломил ему руку за спину.

– С ума сошел? Зачем опору долбил? Хочешь, чтобы нас всех завалило?

Слюнявый принялся вырываться и пронзительно вскрикнул. Гилас еще сильнее вывернул ему руку.

Тут прибежали Зан и Жук и оттащили Гиласа от Слюнявого.

– Он хотел обвал устроить! – пропыхтел Гилас.

– Клянусь, это был не я! – заныл Слюнявый. – Пусть меня Повелительница Огня сразит, если вру!

– Не трогай его, Блоха, – велел Зан. – Говорит, не он, значит не он.

– Я своими глазами видел!

– Сказано тебе – оставь Слюнявого в покое!

Прошло еще несколько дней.

Гилас вздрогнул и проснулся. Он видел дурной сон. Еще не рассвело. Не слышно даже кузнечного молота. Некоторое время Гилас просто лежал и слушал, как над крепостью с громким карканьем кружат вороны. Когда Креон узнал, что люди зовут его клан Воронами, то почему-то пришел от этого прозвища в восторг. Потому и приказал развесить на стенах туши, чтобы сюда слетались вороны со всей округи.

Гилас встал и принялся медленно наматывать повязки. Мальчик чувствовал: остров окутан вязким туманом страха. На Талакрее происходит что-то зловещее. Чем дальше, тем хуже.

Рабы шепотом делятся слухами. Говорят, на ловцов теперь можно наткнуться не только под землей. Кто-то видел, как из шахты выплыла тень и заскользила вниз по склону. Один мальчик проснулся от ночного кошмара, а на груди у него кто-то сидел. А вчера вечером молотобоец с бешеным криком взбежал на вершину склона и кинулся прямо на дно шахты. Животные тоже чувствуют – что-то здесь не так. Даже на прудах стало тихо: все лягушки исчезли.

Некоторые считают, что Гора гневается: люди проникли на глубины, где им делать нечего. Другие винят Креона. Говорят, зря он убил льва. Рабы видели, как воины несли в крепость тушу, чтобы снять с добычи шкуру. Вскоре после этого и начались несчастные случаи.

Вот наверху загрохотал кузнечный молот. «Скорей бы проснулись остальные», – подумал Гилас.

Зан и Жук то и дело подергивают руками и ногами: будто даже во сне мешки тащат. Мышь лежит, крепко зажав в кулаке облезший амулет. Костлявые коленки Слюнявого прижаты к груди, открытый рот похож на черный ров, окруженный зазубренными обломками зубов.

Гилас замер с наколенной повязкой в руках и уставился на этот разинутый рот. Мальчику пришла в голову страшная мысль.

Он разбудил Зана и отвел вожака в сторонку.

– Чего тебе? – проворчал Зан, потирая заспанные глаза.

– Если ловец кого-нибудь поймает, он ведь может пробраться жертве в глотку?

– Говорят, может. Ну и что?

– Значит, ловец может вселиться в человека.

– Духи все могут. И что с того?

– О чем это он? – зябко поеживаясь, спросил подошедший Жук.

Гилас поманил его, чтобы подошел ближе.

– Когда меня привели сюда в первый раз, я спросил, что со Слюнявым. Зан ответил, что его чуть не поймал ловец.

Гилас нервно сглотнул.

– Похоже, ты ошибся, Зан. Ловец не просто поймал Слюнявого. Он его захватил.