Гость из Дамаска - страница 21

Забегая вперёд, скажу, что, несмотря на столь туманное происхождение данного предмета, его древность, с нашей точки зрения, очевидна и более не подвергается сомнению. Собственно, единственным веским аргументом в пользу того, что это искусная подделка, является его непонятное происхождение. Все остальные признаки говорят о том, что мы имеем дело с неизвестными науке материалом, из которого изготовлен артефакт, и языком, на котором написан содержащийся там текст. Данный экспонат мы для удобства называем рукописью, хотя и способ записи текста нам тоже неизвестен.

В развёрнутом виде размеры свитка примерно соответствуют размерам половины журнального листа 15 на 20 сантиметров, а его толщина составляет не более миллиметра. Края неровные. Проведённый нами химический анализ подтвердил органическое происхождение материала. Радиоуглеродный метод датировки не внёс ясности, поскольку указал на фантастический возраст артефакта в несколько десятков тысяч лет, что, конечно же, маловерятно. Мы связываем это с тем, что объект, находясь в руках владельцев, постоянно подвергался внешнему воздействию, возможно, пожарам.

Справедливости ради добавлю, что рукопись содержит два вида текста, один из которых написан на языке Шумера и уже расшифрован. Именно эта запись даёт нам право утверждать, что артефакт исключительно древний. У меня всё, – Мальва, не дожидаясь разрешения, опустилась на стул.

– Спасибо, Мария Львовна! – поблагодарил её Муфтаев.

– Как, вы сказали, звали того, кому принадлежал манускрипт? – уточнил доктор Заккари.

– Грейкин! Вам это о чём-то говорит? – с удивлением переспросила Мальва.

– Ги-рей-кин, Гирейкин, – на восточный лад разделяя гласными все согласные звуки, несколько раз задумчиво повторил Заккэль. – Хм. Нет-нет, ничего, показалось. Жаль, такая судьба – погиб. У нас бы такой получил какие-нибудь почести от властей в качестве благодарности.

– Не волнуйтесь за него. Насколько мне известно, у нас его тоже не обделили. – успокоила иностранца Мальва. – Николай Яковлевич! Вы помните, чем его наградили тогда? – обратилась она к седовласому академику Марбергу, всё это время протиравшему застиранным платочком толстые стёкла очков.

– Машину заграничную дали, милая, – медресес, по-моему, называется! – с улыбкой прошамкал старик.

– Николай Яковлевич! Ну, вы в своём амплуа. Даже тут умудрились восточный колорит увидеть! – профессор Муфтаев пожурил старшего коллегу. – Не путайте мерседес с медресе!

– Да и к тому же не «мердесес» это вовсе был, а «Опель-Кафтан»19! – продолжил подтрунивать Иван Фёдорович.

Милая перебранка развеселила всех и немного разрядила деловую атмосферу, но Муфтаев тут же всё пресёк и деловито продолжил:

– Может, коллеги из министерства хотят что-то добавить? – обратился он к присутствующим.

С места поднялся долговязый мужчина с пышными усами и орлиным носом. По жёлтым пальцам и лёгкому покашливанию в кулак в нём легко угадывался заядлый курильщик.

– Разрешите мне?

– Конечно-конечно, Яков Михайлович! Прошу! – Рафибр жестом пригласил его присоединиться к обсуждению.

– Уважаемые коллеги, уважаемый доктор Заккари! Вы лучше меня понимаете, как важна для престижа советской науки данная выставка. Это первая ласточка, так сказать, и своего рода подведение итогов многолетней кропотливой работы наших археологов и востоковедов, в том числе работающих здесь, в нашей первой иракской экспедиции в Двуречье. Данный экспонат не является главным событием этой выставки и даже тематически не вписывается в неё. Мы просто воспользовались удачным стечением обстоятельств: если бы не было выставки, он, наверное, пролежал бы ещё несколько лет в хранилище. Но так как на сегодня наши собственные попытки понять, с чем мы имеем дело, не принесли ощутимых результатов, было принято решение привезти рукопись сюда, чтобы привлечь широкий круг учёных для её изучения. Надеемся, что ваше заключение, уважаемый доктор Заккари, поможет нам развеять сомнения в исторической ценности данного экспоната или, наоборот, убедит нас отказаться от его демонстрации. Иными словами, с вашей помощью мы хотели бы минимизировать репутационные риски.