«Кхакхакха!» – Белозубая улыбка до ушей, сказала, – это прекрасные импланты, за которые платил её друг, Ричард, бывший жених. Он же оплатил её поездку в Бразилию, которую она посетила спустя десять лет после побега. Чуть подумав:
– Нононо. Не Ричард. Зубы и поездку оплатил другой. Китаец.
– А как его зовут?
Вспомнила:
– Эээ… Юман.
Юман пару раз приходил в галерею – сдержанный, умный, ироничный. Что-то держало его при Розарио, может быть, сострадание к её полной перемен жизни. Или, как и я, поддался её захвату личности?
***
Не стало тематических выставок. Харри перевёл работу галереи на Year Round Salon – «Круглогодичный салон». Вот, пришёл новый член галереи и участник Салона, молоденький француз Мануэль, копия Алена Делона. На ту беду Розарио случилась в галерее:
– А у нас, в Бразилии, люди ходят голые, кха-кха-кха! Это не считается чем-то зазорным. Правда, правда! Так что если вы увидите меня голой…
Мануэль смеётся: «Странная Вы женщина, Розарио», но желания увидеть её обнажённой не изъявляет. Долго потом будет вздыхать Розарио: «Ах, Мануэль, Мануэль…» Пока не сменит Мануэля «Ах, Николай, Николай» – русский юноша 20 лет. И т. д. Юноши – предмет помешательства Розарио. Вот, проходя мимо молоденького художника, цапнула его за ширинку, рядом оказалась его подруга, принялась стыдить Розарио, теперь скандал. В галерее бранч* (*поздний завтрак, brunch), Харри устроил. Бранчи – это хорошо, это объединяет художников. Розарио пришла в компании Уго. Уго из Уругвая. Новый бойфренд. Но, ненадолго: Уго, конечно, хороший любовник, но ему нужна грин-карта, а это в планы Розарио не входит. Синее в белый цветочек платье износилось, теперь она в блузке и юбке, с искусственным жемчугом на шее. Всё это по-прежнему стильно и нарядно.
***
Новость: бывший жених Розарио, Ричард, покупает дом:
– В этом доме я буду заниматься живописью и пить чай на балконе! Кха-кха-кха!
Позвонила ему – он бросил трубку, наведалась – не открыл дверь. Тогда она закинула ему в почтовый ящик свои трусики и записку: «I am hot! I want to have sex with you», «Я сгораю! Хочу секс с тобой». Обо всём этом она и пришла со смехом рассказать в галерею.
– Трусики? В почтовый ящик? Мне это нравится, – заметила присутствующая при рассказе художница, норвежка Лив.
– Смелый поступок, – согласилась я, – а дорогие трусики-то?
– Десять, эээ… долларов.
– Дорогие! Может, попросить вернуть?
Но никакие попытки вернуть трусики ли, Ричарда, а с ним и дом обрести, не сработали.
На следующем открытии она с очередным новым другом, Джимми, соседом по дому, художником. Церемонно отрекомендовав его нашему Харри, стала на правах члена уговаривать Джимми вступить в ряды галереи. За его спиной шептала мне: «Я люблю его». Я собирала ему портфолио, Джимми стал нашим членом. Скоро они расстались, расстались как любовники, но сохранилась так называемая дружба, и впредь Розарио добросовестно рапортовала о событиях в жизни Джимми – ещё одна замечательная черта Розарио: быть в курсе жизни «бывших». Потом Джимми женится на польке Джоан.
Потом был Грасс.
***
Грасс. Ещё во времена тематических шоу, на выставке «Возвращение Матери», которую я курировала тоже, это после «Подземных голосов», была огромная работа – подражание микеланджеловской «Сотворение Мира», или «Сотворение Адама», только фигура справа принадлежала Женщине. Кончилась выставка, и автор картины, пожилая женщина Катя, пришла её забирать домой. Я предложила ей свои услуги, она приняла моё предложение отнести работу домой, что был, к счастью для меня, рядом, через дорогу, вернее, через Бродвей. Вот так мы познакомились и подружились с Катей Гугенхейм. Катя, родом из Швейцарии, из зажиточной еврейской семьи, была замужем за человеком своего круга, служащим пилотом почтового авиа сервиса. (Мне вспомнился Экзюпери.) У них были дети: три сына и одна дочь. Девочка умерла от гриппа в школьном возрасте, старший сын в состоянии депрессии покончил с собой, муж погиб во время служебного полёта: самолёт упал в море не долетев до берегов Аргентины, тело и самолёт не найдены. Катя поселилась в Аргентине, провела там несколько лет, потом по совету брата перебралась в Нью-Йорк, купила квартиру в Нижнем Манхаттене, на Бродвее. Прежде много занималась скульптурой, теперь стала писать маслом и акварелью. В огромнй студии огромные картины, изображающие скромные по цвету цветы, деформированные фигуры… Искусство-психотерапия.
