— Безопасность, — отрезала, не задумываясь. — Пойдемте-ка, Петер, у меня есть парочка вопросов к вам. Заодно и обсудим способы безопасной отправки письма в королевскую канцелярию.
***
— В поместье ни сам мистер Пайер, ни его прихвостни не проберутся, — прогудел Петер, плюхая у моего локтя внушительных размеров глиняную кружку, исходящую резким паром с нотками меда, леса и спирта. Он привел меня назад, в ту же прокуренную и пропахшую запахом табака комнату, где мы с ним познакомились. Только сейчас, кроме меня и Петера, в комнате никого не было. — В этом я готов поклясться на алтаре. — Мужчина взял и себе похожую кружку, у и занял место напротив меня за грубо сколоченным, но чисто выскобленным столом. — С деревней покумекаем. Есть у меня парочка идей, подучу ребят. А вот что делать с хуторами, ума не приложу! — И Петер приложился к посудине, шумно выхлебав, наверное, половину ее содержимого.
Я на кружки смотрела с опаской. Хоть и замерзла. В таких, наверное, без проблем помещается целая бутылка вина. Да мне и половины содержимого хватит, чтобы без памяти свалиться под стол!
— Да вы не бойтесь, ваша милость! — добродушно усмехнулся Петер, поймав мой малость очумевший взгляд. — Травы старой Джиххи еще никого не убили. А вот скольких поставили на ноги — не счесть!
Решившись, я подтянула к себе посудину, в прошлом, наверное, принадлежащую легендарным Великанам, и придерживая ее обеими руками, отхлебнула.
Варево было горячим. Но в меру. Ровно настолько, чтобы согреть, но не обжечь. И растекалось на языке привкусом лета и луга, меда, ромашки и мяты. И едва заметной горькой нотки какого-то ликера. Едва жидкость стекла по пищеводу вниз, как в кровь словно искры огня проникли. Затанцевали там, согревая тело до мозга костей. Скользя все дальше и дальше словно на американских горках. Частично смывая тревогу и затаившийся под ложечкой страх.
— Хороший чаек, спасибо! — благодарно улыбнулась я Петеру. — А много-то хуторов? — осторожно поинтересовалась, пытаясь осознать масштаб проблем. Не хотелось в это верить, но пока все указывало на то, что эти люди почему-то сочли меня своим кризис-менеджером.
— Пять, — вздохнул Петер. — Графство Эверли небольшое.
Ни фига ж себе небольшое, так и хотелось возразить мне. Но я промолчала. Спросила о другом:
— А на время нельзя ли как-то переселить из них людей? Они, эти хутора, вообще далеко от поместья?
Петер почесал лохматый затылок, выразительно подняв брови:
— Весна идет, ваша милость! К примеру, Лесной скоро своих пчел будет выпускать, а у гончаров в Подгорном куча заказов собралась, как оттает глина…
— Я поняла, — вздохнула, перебивая Петера. Пока выслушивать, кто и чем занимается, желания не было. Но почти сразу же возник другой вопрос, так или иначе связанный с рейдерской попыткой захвата соседом графского поместья: — А графство богато? Чем оно живет? Неужели только натуральным хозяйством? На что-то же позарился этот мерзавец Пайер? Просто так рисковать башкой не будет никто. Должен быть весомый стимул, чтобы наплевать на законы и рисковать собственной шкурой…
Взгляд Петера я скорее почувствовала, чем увидела. Все же лохматость у него ненормально повышена. И сквозь падающие на лоб спутанные пряди не всегда можно разглядеть глаза. Вот и сейчас смогла догадаться про взгляд только благодаря тому, что мужчина смотрел на меня так остро, что я ощутила это кожей.
