— Пошли, будем разбираться с твоим басурманином, — нервно улыбнулась подростку уголком рта.
Тот шмыгнул носом, утер его грязным рукавом, кивнул, повернулся и устремился по коридору к одной из многочисленных лестниц.
Меня одолевали сомнения по поводу выбранной линии поведения. Вообще, согласно законам Альмиреи, если случалось так, что сиротой оставался какой-то знатный и титулованный ребенок, его воспитание доверяли ближайшим родственникам. С условием, что опекуны раз в году будут предоставлять отчет в королевскую канцелярию. Как наследник живет, чему учится, что ест, чем болел, какие налоги уплачены с его земель, во что вложены свободные деньги. В целом, насколько я поняла из книг, это была формальность. И обычно король не вмешивался в очередность наследования. Если только ребенок не оставался круглым сиротой и не имел вообще никаких родственников. В таком случае король назначал опекуна. Обязательно из знатных. И обязательно с магическим даром. Считалось, что маги-аристократы честнее и благороднее неодаренных людей. Так же продолжительность их жизни была намного больше неодаренных, и королю было не так совестно отрывать их от привычной жизни, зная, что у подданных еще есть время и они могут послужить на благо короны, почти ничего не теряя. Ну, это я сама сделала такие выводы на основании прочтенных текстов. И уже я сама предположила, что магически одаренный опекун в случае чего сможет распознать дар в подопечном, привить ему начальные навыки обращения с магией, определить направленность дара и устроить на обучение по профилю, когда придет время. Может быть, я ошибалась. Надеюсь, что нет. Потому что именно на этой норме и был построен весь мой план. И я старалась не думать о том, что сосед может тоже оказаться магом…
Вопреки моим ожиданиям мы не спустились по лестнице, а побежали вверх. На мое счастье, всего на один этаж, а то бы я запыхалась и явилась на встречу, неприлично вывалив язык на плечо. Потом пробежали по переходу, в окнах которого по обе стороны виднелось хмурое небо. Потом подросток нырнул в полутемный коридор, где я после галереи не видела, куда ставлю ноги. И была очень рада, когда он закончился, а мы выскочили в какую-то комнату, полную странно одетых мужиков.
Табачный дым в комнате висел коромыслом. Кто-то выругался, заметив меня. Кто-то отвесил подростку подзатыльник, буркнув, что нужно думать, куда ведешь леди.
Я закашлялась, когда дым попал в легкие и излишне резко поинтересовалась:
— Почему курим в помещении и не проветриваем?
В комнате воцарилась мертвая тишина. Благодаря которой я и расслышала приглушенные вопли за окном.
Так как мне никто не ответил на вопрос, я прошипела, уже чуть-чуть отдышавшись:
— Кто здесь главный?
— Я, ваша милость, — шагнул мне навстречу кряжистый и лохматый мужик в странного вида кожаной куртке, с обезображенным двумя старыми и глубокими шрамами лицом, прихрамывающий на одну ногу.
Я смерила его взглядом и уже спокойнее поинтересовалась:
— Если впустим этого крикуна, — я кивнула на окно, — в случае чего, вы с ним справитесь?
Мужик ухмыльнулся. По-моему, ему понравился эпитет, которым я наградила назойливого визитера.
— Да не пустим его во двор, и все дела! — прогудел он в бороду. — А в безмагическом пространстве под стеной, и он сам, и его амулеты ничего не стоят!
— А… — Мне хотелось спросить, что это за безмагическое пространство и откуда оно здесь взялось. Но спросила я про совсем другое: — Он маг или нет? Вы в курсе?
