— Сам мастер Пайер — неодаренный, — хмыкнул мужик. — У него аура, как у обычного человека. Если бы пытался замаскироваться с помощью амулета, то картинка была бы совсем другая. Хотя, зачем ему это нужно? Скорее бы, наоборот, с помощью амулета пытался бы замаскироваться под мага. А вот у него в отряде маг, кажись, все-таки есть. Сложно разглядеть на таком расстоянии… — Я прищурилась. И мужик сразу догадался о моих сомнениях. Ухмыльнулся: — Я лишенец, ваша милость, не смотрите, что аура, как у простого человека. Колдовать не могу, это да. Но магическое зрение мне по-прежнему доступно.
Я кивнула, сделав себе мысленную пометку начать разбираться с магией и обязательно узнать, кто такие лишенцы. Но это потом. А пока…
— Хорошо, спасибо за разъяснения. — У меня вырвался вздох. Оттягивать встречу с неприятным соседом поводов больше не было. — Тогда идемте разбираться с этим мастером Пайером!..
Мужик сосредоточенно кивнул, сразу же перестав улыбаться. Откуда-то со стороны в поле зрения появилась моя шубка, кто-то озаботился ее сюда принести. Поблагодарив, я накинула ее поверх шали и шагнула следом за мужиком, за дверь.
От чистого, холодного и показавшегося мне необычайно вкусным воздуха на непродолжительное время закружилась голова. Часть мужчин, как я поняла, охранников поместья, встали плотной стеной позади меня. Несколько — по бокам. Лохматый мужик, с которым я разговаривала, встал рядом со мной и кому-то кивнул:
— Открывай, Торен!
Упомянутый Торен, тоже лохматый, но не так сильно, как тот, кто стоял рядом со мной, и более тонкий фигурой, не напоминающий медведя-шатуна, метнулся к воротам. Лязгнул металл, и сбоку открылась небольшая по сравнению с воротами, калитка. В которую сразу же начали проезжать всадники на лошадях. По одному. Ширина калитки не позволяла ехать по двое или больше в ряд. Мастеру Пайеру это не понравилось. Потому что почти сразу я услышала надменный и спесивый голос:
— Да что вы себе позволяете! Как вы встречаете своего нового хозяина?..
Пайера еще не было видно за спинами всадников, я не видела, каков он. Но рискнула съязвить:
— Их хозяин — граф Эверли! И он никому не передавал и не продавал это поместье. Так о каком новом хозяине вы толкуете, любезный?
Высокомерный голос умолк, видимо, захлебнувшись собственными амбициями. И только в полной тишине цокали о камень, которым был вымощен двор, копыта въезжающих через калиточку всадников. Сопровождающие Пайера, видимо, поняли, что нахрапом захватить власть уже не получится и что никто не собирается их пропускать дальше крытого пространства перед воротами. Спокойно въезжали и выстраивались в ряд, давая дорогу тем, кто еще был перед воротами поместья. Пока я не увидела очень красивую и изящную лошадь темно-шоколадной масти с белыми чулочками на ногах. Не знаю, как эта масть правильно называется. Но сама лошадь под богатой попоной была просто великолепна! Я залюбовалась шелковой, развевающейся на стылом ветру гривой и гордой посадкой породистой головы. А потом услышала презрительный и чванливый мужской голос:
— А ты кто такая, демоны тебя раздери?
И все очарование сразу развеялось. На меня таращился, пренебрежительно кривя мясистые губы, коротышка в ярких одеждах, сидящий на спине понравившейся мне лошади. Кажется, это и был тот, кто претендовал на поместье.
Из тысяч возможных вариантов ответа на претензию этого хама, у меня почему-то вырвалось:
