– Не стыдно меня спаивать? – устало отвожу волосы за спину. То, как Стас на них порой смотрит, заставляет чувствовать себя неуютно.
– Хрусталёва, бабушка много и с восторгом о тебе рассказывала. Я больше половины прослушал, но в курсе, что тебе давно больше восемнадцати. Ещё глупые вопросы будут?
– Никак нет, – решаю не препираться.
Намёк достаточно прозрачный. Пей и не выделывайся.
Лис включает музыку, но сразу же приглушает громкость до приятного фона. Север отвлекается на телефонный звонок и буквально преображается из льдинки в живого человека. Я же нахожу компромисс в решении устроиться в стоящем чуть поодаль кресле. Если повезёт, они скоро про меня забудут и можно будет прошмыгнуть к себе, не привлекая внимания.
С последним, конечно, выходит досадная накладка в виде неспешно приближающегося Стаса.
– Не нравится? – он кивает на злосчастный бокал в моей руке и опускается на пуфик. Так близко, что сердце срывается куда-то вниз.
Приходится позволить ему зажать мои колени между своих ног. Хотя почему позволить? Меня, разумеется, никто не спрашивает. И слава богу. Как-то слишком неоднозначно я реагирую на близость Королёва.
– День выдался тяжёлым. Боюсь перебрать, – цепляюсь поплывшим взглядом за полностью чёрную сигарету, зажатую в длинных пальцах.
Умеет, засранец, себя подать.
А я бы взяла. Признаю без ложной скромности, как есть. Тело ноет от желания поделиться с ним своим нерастраченным и принять его, хлещущее через край. Жаль только встретились мы не там и не в то время.
– Неужели опять кошмары мучили до самого утра?
Стас пытается отобрать у меня бокал, однако я успеваю опрокинуть в себя большую часть вина чуть ли не залпом. Не самая изящная попытка запить одновременно иронию его слов и горечь собственного стыда. Знаю.
– Вот и посидели. Я ухожу.
Ночью Стас куда-то свалил едва ли не сразу после поцелуя и вернулся уже после девяти утра, когда меня не было. Не знаю, где его носило, но я ему за это благодарна.
– У тебя капля...
– Где?
Голова пьяно кружится. Заторможено смотрю, как он приближает руку к моему лицу. Сглатываю.
– Не переживай. Я вытру, – Стас опускает глаза вслед за своим большим пальцем на мои губы, а у меня дыхание спирает. Горю изнутри, ошеломлённая лавиной нежности, уместившейся в одном этом жесте.
Сердце пускается в пляс, активней разгоняя алкоголь. Карусель ускоряется. Я чувствую, что больше не владею своим телом. Бокал, накренившись, выскальзывает из ослабшей руки.
– Ася? Да что за... Ася?!... Ты сегодня хоть что-нибудь ела?
Спросил бы лучше, когда я в последний раз спала.
Его нахмуренное лицо начинает троиться в глазах. Не ожидала, что может так быстро и мощно накрыть. Вероятно, навалилось всё сразу. По закону подлости максимально не вовремя.
Пытаюсь собрать мысли в кучу, но те зацикливаются на тёплых мужских ладонях, проскальзывающих мне за спину, и сразу так хорошо становится. Так тепло.
Пробую подняться с его помощью, ноги не держат. Тогда Стас подхватывает меня и несёт в сторону спальни. Его лицо так близко. Глаза такие необычные, светлые, шёпот бархатный, руки сильные, надёжные. Когда обо мне в последний раз заботились? Не помню.
Горло вдруг перехватывает спазмом, не могу вдохнуть от беззвучного плача. Пусть только не отпускает.
Подо мной проминается матрас. Даже с закрытыми глазами комнату мотает как в центрифуге на пиковой скорости. Меня колотит. Я задыхаюсь, словно рыба, выброшенная на берег. Хватаю ртом воздух, царапая себе шею ногтями.
