Гречанка из Пентикопоса - страница 10

С этого дня начались натуральные любовные мучения Катюши. Она любила несуществующего человека! Его образ поселился в её сердце, которое изнывало от любовной тоски по призраку! Никакие Сергеи и Кириллы вместе взятые не соперничали с чудесным юношей Димитрисом Макропулосом, будто являющимся ей из сказки.

И она, наконец, разобралась в том, что призрак Макропулоса просто-напросто не подпускал к ней никого, возникая в её представлении моментально, точь-в-точь тогда, как только к Кате приближался кто-нибудь из мужчин, – охранял её от зряшного сближения, от кажущейся, обманной любви.

Маленькая бухточка

– Настало лето. Знаете, северные города летом наполовину пустеют. Люди, как перелётные птицы, перебираются в "тёплые края", чтобы пополнить организм недостающими витаминами, а душу порадовать экзотикой юга. И я решила "порадоваться" экзотике. Я заняла денег у родителей и купила в профсоюзе путёвку в Дивноморск, на Кавказ, в дом отдыха. Мне очень хотелось к южному морю, оно меня притягивало на расстоянии. Я с удовольствием наметила отдохнуть, сменить обстановку, так как обстоятельства последнего времени выбили меня из колеи основательно. Почему я выбрала этот город, не знаю – ведь были и другие предложения… Дело в том, что кульминация всех моих "странностей" произошла в Дивноморске!

– А воспоминания? Опять ушли? – не сдержалась Юлия Борисовна, прерывая Катю.

– Нет, они никуда не делись. Они вообще больше не покидают меня с того времени. Я много чего увидела. Если эти "воспоминания" логично сложить, то получится целый сериал, куда интересней телевизионных выдумок. Я постепенно расскажу. Вы скоро всё поймёте. После поездки в Дивноморск я и решилась обратиться к вам: или я шизофреник, или моя дорога к учёным, может, я феномен, почва для открытий?

Дивноморск действительно дивный городок. Скорее большая, но уютная курортная деревня. Чистенький, с туями, каштанами, акацией разных сортов, хурмой, инжиром. Виноград оплетает местные дворики. И море! Но я пока опущу рассказ о впечатлениях.

В городе две набережные: новая, недавно построенная, в самом центре, и старинная, – она расположена на возвышенности, как бы на отшибе: тротуар в трещинах, барьеры – штукатурка на поржавевшей арматуре. И тротуар, и барьеры – всё было построено в середине ХХ века, после войны, поэтому трескается, рушится, подлежит реставрации.

Некоторые участки ограждены щитами с надписями, что проход опасен. В общем, людей там и не бывает почти, иногда лишь можно встретить редкие парочки, которые отважились уйти в безлюдное местечко над морем. А если идти от старинной набережной в глубь берега, где расположен зелёный сквер, то выходишь к археологическому музею.

Юлия Борисовна насторожилась, но перебивать не стала. Набравшись терпения, она увлечённо слушала дальнейший рассказ Кати.

Катя вышла на веранду. Она только что полдничала в столовой. Подали сок, тёплые булочки и фрукты в вазе. Катя жила в Дивноморске с неделю, но ещё не привыкла к своему новому положению отдыхающей, когда с плеч спущено бремя некоторых жизненных забот. Знакомых она не заводила, ей и не хотелось вовсе, гуляла особняком. Она немного освоилась в городке, купила билеты на пару экскурсий в ближайшие дни, этого ей пока было достаточно.

Середина июня. Лето ещё не вошло в свой зенит, ночи прохладные, вода в море освежающая. Катя, чуть поразмыслив, спустилась на пляж: она взяла за правило бродить у моря в предзакатное время. Вот уже седьмой день её не покидало тревожно-волнительное ощущение. Она не столько купалась в море, сколько слушала его звук, – звук мелкой волны, набегающей на гальку и скатывающейся обратно, когда волна захватывала с собой гладкие, стучащие в водном хрустале камешки: шир-шир, шир-шир. Похоже! Этот звук как будто Кате был хорошо знаком, он был родным, из детства. Когда Катя ехала в Дивноморск, она предвкушала то особенное движение души, которое должно быть вызвано впервые увиденным морем, его неохватным простором, огромностью силы, его освежающим запахом, успокаивающим шелестом прибоя. Но когда она, весёлая, бросив сумку на застеленную кровать, распахнула балконную дверь номера, подскочила к перилам балкона, откуда открывался великолепный и величественный вид на полукруглую аквамариновую гладь, то никакого восторженного движения души не произошло.