– Я?..
– Виталий тебе поможет. Поможешь, Виталий?
– Да, – буркнул я.
– Святой Менжинский28 и вся небесная рать! Да что там сложного?! Бензин возьмете в Витькиной мастерской, масло машинное, смешаете и в бутылки. Получится «коктейль Молотова». Ночью подберетесь к ее хате со стороны околицы, чтобы собак лишний раз не тревожить. Дверь подопрете чем-нибудь, чтобы не выскочила, Шапокляк деревенская, да и швырнете бутылки в окна, чтобы вспышкой огня нечистую поразить, аки Илия-пророк29 бесов своей молнией. Уж Сварог30-то выжжет скверну кулацкую. Делов-то, – она зевнула и перекрестила рот. – Больше разговоров.
– И я стану пионером-героем? – спросил Пашка, глазки которого за толстыми стеклами перемотанных синей изолентой очков заблестели нехорошим жадным блеском.
– Станешь, но не сразу. И в честь тебя даже посадят аллею. Липовую, может быть… Хотя, – скептически хмыкнула, – скорее дубовую. Короче, все в твоих руках.
– Буду, как святой пионер Илларион?
– Будешь, но твой подвиг надо будет скрывать от прогрессивной мировой общественности несколько лет.
– Зачем?
– А ты думал, что будет как в статье: эти пионеры поймали шпиона? – потрясла кулаком мать. – Думаешь, так? Ан нет. Вспомни, про подвиг святого пионера Иллариона тоже только через несколько лет волею Провидения люди узнали.
– А, – Пашка опять почесал затылок, – тогда ладно. Тогда будем скрывать. Несколько лет.
– Короче, часика в два ночи ступайте – уже точно вся деревня уляжется. Тем более, сегодня после дождя никто особо по улицам спотыкаться не будет, даже пьянь предпартийная. Еще одно учтите: Явниха не просто матерая фашистка, не просто подлая подколодная змея на груди нашего славного совхоза, а еще и ведьма.
– С чего ты взяла?
– Что она ведьма, любой внимательный человек может и сам понять.
– Как?
– Присмотрись: у ей из печной трубы в любую погоду дым спиралью во все стороны вьется, никогда ровным столбом не идет. А ведь дым, вьющийся возле трубы – явный признак работы нечистой силы, ее происков. Понимать надо. Ибо в эти моменты она перед дьяволом греховно благоговеет и оказывает ему отвратительнейшие почести, приносит свое почтение, являет свое расположение!
– Ты же раньше говорила, что дым так вьется, когда золотой змей прилетает, – вспомнил Пашка.
– Одно другому не мешает, – отрезала мать. – Золотой змей, он же обольститель, тоже нечистый и слуга нечистого, так что никакой неувязки в моих словах нет. Подлежит ли ведьма наказанию, Павел?
– Поскольку она, эта рогатая гадина, служит орудием злой воли капиталистического сатаны, – отчеканил брат, – причиняет людям вред, приносит порчу и всячески вредительствует и злоумышляет против советского социалистического строя, то да!
– Правильно, – удовлетворенно кивнула мать, – безусловно подлежит, в меру состава своего тяжкого и человеконенавистнического преступления. Ибо сказано: ведьмы не оставляй в живых! Как понимаете, злодейство Явнихи в своей дерзости приняло слишком большие размеры, чтобы мы, честные люди, отнеслись к нему со снисхождением и дали ему слабодушное послабление. Напротив, нас спасут только железная непреклонность, нетерпимость к преступникам и отвага! Мы обязаны встретить контру во всеоружии и задавить ее своей праведной мощью. Как в песне: мы мирные люди, но глава на блюде! С древних, досоциалистических, и даже еще до царя Гороха, времен ведьм наказывали за преступления! Так не оскудеет же в нас светлая память красных пролетарских предков! Весь буржуйский земной шар, за исключением святых социалистических стран, полон дьявольских преступлений! Так что вся надежда на нас. Но она натуральная матерая ведьма, так что одолеть ее будет не просто.
