Грущик - страница 6

Что делать? Зачем жить дальше? Есть ли смысл продолжать искать стимулы для существования, если один человек, для которого делалось всё, в сырой земле, а другой не рядом и в поддержке уже не нуждается?.. Благодаря званиям Героев Войны они получали хорошую пенсию, могли даже не работать. Однако деньги потеряли для них всякую ценность. Нет предположений, насколько тяжело им тогда было. Самое горькое в том, что они безумно любили детей. Это знали все знакомые. Если в чужих души не чаешь, что говорить о своих… Именно благодаря этой любви и врождённому альтруизму им был предоставлен своеобразный второй шанс.

Хоть де-факто Лидия стала бабушкой только в 1971 году, и об этом событии я расскажу чуть позже, де-юре её так называли намного раньше. Баба Лида – приятная, отзывчивая, всегда с конфетой в кармане, чтоб кого-нибудь угостить при случае.

Друзья смекнули, что после выхода на пенсию ей просто нельзя оставаться в одиночестве. Так моя прабабушка получила неофициальную работу няни. Занятые на производстве люди без тени сомнения отдавали своих детей в добрые руки женщины, с которой некогда бок о бок на заводе работали их родители или они сами. Нужно в командировку или просто захотелось провести вечер без карапузов под ногами… Всем шли навстречу.

Муж Лидии, который всё ещё трудился среди машин и занимался научной деятельностью, не испытывал при виде чужих детей аналогичного энтузиазма. По всей видимости, годы не залатали дыру в его сердце. Так могло продолжаться и дальше, если бы не один особенный случай. В дом привели ребёнка с отклонениями в моторике. Учитывая неординарность ситуации, у бабы Лиды робко спросили: «Посидите?». Предложили хорошее вознаграждение, накрыли стол. На что услышали: «Да ну, что вы, какие деньги! Конечно, оставляйте».

Добро добром, но задача стояла не из простых. Девочка дошкольного возраста не могла ни ложку сама держать, ни за речью следить, ни пробыть в спокойствии больше получаса. К концу первого же дня ухода у Лиды появились обеспокоенность и чувство бессилия. Годы уже не те, да и с проблемными детьми обычные уловки не всегда проходят. Возникли мысли извиниться и отказаться от таких проблем, но тут домой с работы вернулся Витя. Он увидел полный боли взгляд малютки, и внутри него что-то всколыхнулось. Возможно, впервые со дня смерти Бори. «Мать, ну что ты делаешь, а ну дай её мне».

Оказавшись в руках пахнущего бензином мужчины, девочка мгновенно затихла. Оторопев, баба Лида тоже замолчала. Будто на сеансе в кинотеатре, заняла место в первом ряду и наблюдала, лишь периодически отвлекаясь на команды «принеси» и «подай». Из подушек и одеял была сконструирована система, внутри которой малышка не роняла голову на бок (изначально главная проблема была именно в этом). Сразу исчезли слёзы, потом поддалась и ложка. Как прадеду удалось этого добиться – до сих пор загадка.

День закончился искренним детским смехом, ребёнок не хотел возвращаться к родителям. Когда двери захлопнулись, прозвучал короткий диалог. «Вить, а я ведь думала от неё отказаться» – «Не смей». В тот день девочка обрела второй дом. Очевидцы тех событий верили, что только благодаря своим новым «воспитателям» она смогла выздороветь и стать на ноги.

Пока мои предки нянчили чужих детей, у сына Володи всё шло своим чередом. Служил, пока не надоело. Получил образование, которое позволило выпорхнуть из домашнего гнезда. Уехал в областной центр, город Ростов-на-Дону, где устроился на престижный завод «Ростсельмаш». Это была примерно середина шестидесятых. С некоторыми промежутками, дед проработал там около тридцати лет. Не обладая организационными навыками, хорошей коммуникабельностью и не являясь максималистом, он всегда был доволен своей мелкой должностью. Тем не менее, на добровольно-принудительной основе его сделали акционером компании. Драгоценные бумаги 1993 года выпуска – ещё одна моя удивительная находка. Интересно, стоят ли они сейчас хоть что-нибудь? Письма, в которых деда приглашают на деловые встречи, приходят до сих пор, примерно раз в полтора года, в огромных конвертах.