Грущик - страница 7

Про трудовые будни рассказов было немного. Работа у деда была однообразная, шумные компании он не любил, друзей не имел. Главным, чем он гордился из своей ростовской жизни, стало посещение концерта Пугачёвой. Цены на билет были бешеные, но как иначе? Такая звезда в провинции. Пришлось раскошеливаться. То ли от завышенных ожиданий, то ли от отсутствия музыкального вкуса, выступление Аллы Борисовны было раскритиковано. «Ценник такой задрала, а на деле – обычная певичка!» – удивлённо повторял Володя спустя годы.

Совершенно другое впечатление оставил болгарский певец Эмил Димитров, пользовавшийся в СССР особой популярностью. Не уточнял, в Ростов ли приезжал артист, или дед ходил на него в рамках одной из своих многочисленных командировок. Ох, с какой же любовью он вспоминал тот день. Легко можно было менять настроение или даже шантажировать: от одного упоминания фамилии болгарина у дедушки слезились глаза. Чувствую, без романтической подоплёки там не обошлось. Музыка же точно была отличной, это факт. Когда дома появился нормальный Интернет, песня Димитрова под названием «Наш сигнал» (исполнялась на разных языках, в том числе на русском) была заказана на скачивание первой. Уже потом Кузьмин, Марк Бернес, «Ласковый май»… Ну и Пугачёва, как без неё.

Ещё меньше, чем о концерте Примадонны, дед любил вспоминать о своём первом браке. Да я больше скажу – если б не официальные документы, подтверждающие, что Владимир Викторович два раза ходил под венец, в это сложно бы было поверить. Посудите сами – интроверт, постоянно занятый на работе и очень редко выходящий из дома по вечерам и выходным. Невозможно себе представить ситуацию, что он просто кому-то проспорил и потому решил жениться, но со стороны это выглядит именно так. Продлилось «счастье» молодожёнов меньше года. По нашим временам смешная цифра, не говоря уже о советских. Ни имени, ни последующей судьбы той женщины я не знаю, он не поддерживал с ней отношения.

На момент развода нашему герою уже перевалило за 30. Решительности при общении со слабым полом по-прежнему не добавлялось. Обеспеченный, вполне симпатичный, непьющий, добрый и умный человек ждал ту, что сама всё возьмёт в свои руки. Поцелует, приголубит, может, даже сама сделает предложение. Удивительно, но такая женщина нашлась.

Моя бабушка, Анна Кондратьевна, была инициативным человеком. Узнав от знакомых историю Володи, она разными способами пыталась втереться к нему в доверие: приходила на работу, угощала приготовленной своими руками едой, звала на свидания. Это не была любовь с первого взгляда, по крайней мере, со стороны представителя сильного пола. Деду понадобилось много времени, чтобы понять, насколько донская красавица заинтересована в нём как в мужчине, а не просто друге. Вроде умный, а дурак-дураком.

Когда осознание пришло, им обоим снесло голову. Тут же свадьба, медовый месяц, все дела. Бабушка разглядела в Володе что-то такое, чего не смог увидеть никто. И после знакомства с ней он стал другим человеком, куда более коммуникабельным и весёлым. Так что конец шестидесятых – начало семидесятых – это самое романтичное время во всей истории моей семьи.

В 1971 году родилась моя мама, Наталья. Романтика потихоньку стала улетучиваться. Утяжелённая бессонными ночами и вонючими пелёнками, система начала давать сбой. Что удивительно, у деда по-прежнему в сердце жила любовь и к дочке, и к жене, а вот об Анне сказать того же было нельзя. Ради ребёнка супруги шли на компромиссы, пытались создать хотя бы видимость хорошей семьи. При этом с каждым годом надлом в отношениях и чувство исчезающей любви ощущались всё явственнее. 10 февраля 1980 года, за 2 дня до маминого девятого Дня рождения, официально был оформлен развод. Владимир уехал к родителям в Зерноград, а мама с бабушкой остались в Ростове. Несмотря на то, что деду тогда уже было далеко за 40, женщины толпой за ним увивались, не видев обручального кольца на пальце. Всем сводникам и девицам он отвечал одно и то же: «Нет, у меня уже есть семья». До конца жизни он любил только свою Анечку, не воспринимая всерьёз никого другого. Развод не смог потушить огонь в его душе.