Гуманитарное знание и вызовы времени - страница 5

Большинство современных исследований мифологического сознания согласуется с концепцией А. Н. Веселовского. Для современной науки сохраняет свое значение мысль Веселовского о несводимости сказки, эпоса, поэтических образов целиком к мифологическим истокам. Филологический и историко-этнографический анализ Веселовским развития словесного творчества показал, что «далеко не всегда можно приурочить фольклорный сюжет или поэтический образ к мифологическому прототипу и что, следовательно, в процессе эволюции словесности имеет место не только пересотворение древних образов, но и пересоздание под воздействием “пластической силы” исторических событий и других причин нового художественного языка и нового содержания»[16].

Своими исследованиями А. Н. Веселовский предвосхитил открытия структурно-семиотического и формалистического изучения фольклора и исторической психологии, семиотической этнологии и лингвистики, разработал теорию культурного творчества, опираясь на свою «антропологию» культурного творчества, выстроил учение о психологии мифического процесса, заложил основы исторической поэтики.

Огромное значение для развития культурологии, философии культуры, эстетики имеет издание собрания сочинений Г. Г. Шпета и работ о его творчестве[17]. В трудах Г. Г. Шпета обосновывается необходимость герменевтико-семиотического методологического подхода в исследовании культурно-исторических объективаций, выраженных в знаково-символических формах. Герменевтический поворот Шпета к исследованию эстетического предмета по-новому ставит вопрос о соотношении формы и содержания в искусстве: особое значение приобретает проблема понимания этой дихотомии в конкретном исследовании эстетического предмета.

Принципиальное значение для феноменологической эстетики Шпета имеет понятие «внутренняя форма слова», которое используется им для обозначения существенно-смысловых связей и отношений. Эстетические идеи Шпета вызвали в гуманитарном сообществе 20–30-х годов неподдельный интерес и привлекли многих последователей. «Его семиотический подход к феноменам социального бытия лег в основу методологических построений лингвистов и теоретиков поэтического языка (Г. О. Винокур, Б. В. Горнунт, Р. О. Шор, Р. О. Якобсон). В то же время намеченная Шпетом линия феноменологического исследования художественных моментов искусства была развита в московской феноменологической школе “Квартет” (Н. Н. Волков, Н. И. Жинкин и др.)»[18].

В силу объективных причин развитие исследований по феноменологической эстетике в России было прервано. Но его труды не утратили своей актуальности для современных исследований в области гуманитарных наук.

В серии «Российские Пропилеи» была издана книга известного философа, культуролога, публициста, писателя Г. Померанца «Страстная односторонность и бесстрастие духа»[19]. В ней сформулированы мысли, проясняющие предназначение культурологии, королевским доменом которой являются белые пятна, оставшиеся между научно установленными фактами. Она оперирует предметами, которые не распадаются на отдельные факты, целостностями разных порядков. «Выход культурологии за рамки немецкой философии культуры, общее признание культурологии как науки и рост культурологического сознания связаны с чувством угрозы целому цивилизации и общим поворотом к проблемам целостности общества, целостности биосферы – или, в негативном описании: духовного кризиса и экологического кризиса»